Алексей Леонидович Решетов - Овен

запасе

Бессмертной и чистой души.

1996

Страх

Ах, фронтовые небылицы.

Бред разбитных моих коллег,

Что, дескать, смерти не боится

Наш, настоящий человек.

Да, лютый страх он превозможет,

Да, от врага не побежит.

И нам с тобой казаться может,

Что жизнью он не дорожит.

Но он-то знает — станет прахом.

Но он-то знает — обречен.

И подымается над страхом.

И в этом подвиг заключен.

1996

Ныроблаг

…И ногу ножкой называть…

А. Ахматова

Пустой барак, пустая зона.

Ни слез, ни горя, ни костей.

Глядишь — и, вроде, нет резона

Корить за прошлое властей.

И кто мешал поэтам нервным

Их пайку черную жевать,

И ногу с биркою фанерной

Шутливо ножкой называть?..

1996

«Товарищ писатель, скажите…»

Товарищ писатель, скажите,

Зачем за бугор вы спешите?

Ведь вы же еще не могёте

Писать, как Петрарка и Гете.

24 декабря 1996

Мисс Россия

Здесь травы пышные косили.

Водили шумный хоровод.

А нынче пусто: мисс Россия

Теперь на Западе живет.

Не пробежит за мышкой кошка.

Пчела цветок не посетит.

Лишь у разбитого окошка

Береза-бабушка грустит.

1996

«Умерла собачка Джуля…»

Умерла собачка Джуля.

Тихо, мирно умерла.

И печалится бабуля,

Что ее не сберегла.

Пятерых детей взрастила.

На себе держала дом.

И за Джулькою ходила,

Как за собственным дитем.

А теперь вот баба Фая,

Столько сделавши добра,

Плачет, не переставая,

Как осенняя пора.

1997

Человек из пластилина

Я человек из пластилина.

Увы, мне твердость не дана,

Но я плевал на властелина

Из камня или чугуна.

Вот Буратино, вот Мальвина,

Мои хорошие друзья.

А у него, у властелина,

Лишь стаи крыс и воронья.

Да, жизнь людская не малина

Из-за такого палача.

И, человек из пластилина,

Я скорбно таю, как свеча.

Судьба ковровые дорожки,

Конечно, не стелила мне,

Но я не вымазал сапожки

Ни в лужах крови, ни в дерьме.

1997

«Иду по кромке ада…»

Иду по кромке ада,

Дыша ужасным чадом.

Иду по краю рая,

Дыханье роз вбирая.

В раю мужчин и женщин

Знакомых много меньше.

В аду их много больше —

Отправь туда мя, Боже.

22 февраля 1998

«Любимая, зачем весь день…»

Любимая, зачем весь день

Ты ходишь хмурая, как тень?

Давай на бревнах посидим,

Давай на звезды поглядим.

Они за все прощают нас,

Не сердятся, не прячут глаз.

А если падают к ногам —

Они желают счастья нам.

1999

«Постоянно у вороны…»

Постоянно y вороны

Вид печальный, похоронный.

В белом платьице она

Непривычна и смешна.

1999

«Сбросили снежные шапки дома…»

Сбросили снежные шапки дома,

Плачут сосульки — уходит зима.

Что ж они плачут? Во время весны

Все ликовать и смеяться должны.

1999

«Всюду снег еще и лед…»

Всюду снег еще и лед,

А подснежник уж цветет,

Он не маменькин сынок —

Он отчаянный цветок!

1999

«Солнечные зайчики на траве лежат…»

Солнечные зайчики на траве лежат,

А над ними бабочки весело кружат,

— Поднимайтесь, зайчики, вместе полетим,

Из цветочной чашечки меду поедим.

1999

«Кем я был до появленья…»

Кем я был до появленья

Своего на белый свет?

Пылью? Облаком? Растеньем?

Есть вопрос. Ответа нет.

Неужели — вихрем пыли,

Вроде дыма без огня?

И прохожие молили

Их избавить от меня?

Неужели был растеньем,

Тем исчадьем сатаны,

Чьи соцветья и коренья

Отравителям нужны?

Или, светлой силой создан,

Легким --">