Виланд Крумм - Мнимое равновесие

Незаметно ушла и пришла,

Мне теперь уже это не вспомнится;

Дождалась ли того, что ждала,

Моя милая, мнимая скромница?

Ты писала в тетрадке стихи,

Беззаботность за море "в далёко" неся;

Я в забвении строил мосты,

Ведь без прошлого я, не сказать, чтобы я.

Ты бежала в морозы и зной,

Я под светом луны лишь по звёздам шагал,

По мне бил этот шум ярких лиц на Тверской;

Ты — подделка; счастливые лица порвал.

На том фото давно уже правды всей нет,

Мне покой надоел, в нём лазеек — не счесть.

В звёздах свет хладен так же, как зимний рассвет,

Не уйти от судьбы, ни на миг не присесть.

Нас другие с тобой не поймут,

Я и сам до конца не внимаю…

Когда все мои звёзды умрут,

Я тебя до конца, мам, узнаю?

Индивид

Ценить тех лишь, кто близок — стандартная схема,

Уважать лишь за честность и только её.

Но бывает такое: человек вольность принял

И по бесьим следам вниз по тропке пошёл.

Для него это дикость — свой талант не за деньги;

Клясться в вере, просить, признавать, утешать —

Для него это стыдно.

"Гулкой славы добьётся здесь каждый дурак,

Одобрения жаждать — себя не уважать,

Потерять, индивида убить, не щадя,

Избегая других, сохранишь ты себя."

Мне и правда знакомо: Ты придумал свой город,

Создал образы солнечно-лунных людей

И открыл себя ново, чтобы лишь сохранить свою веру внутри;

Ты глаза свои прячешь, губы сшил от издёвок,

Тело верный, сокрытый от глаз чужих храм.

Но бывает такое… Человек подневолья,

Для него нет иных, каких сам не видал,

Благ и смысла: он верит в свой "ад"

И уже не проникнется смыслом чужих "божьих врат".

Оправданий казать может каждый дурак,

За другими идти — не всегда потерять,

Индивида давно в человеке уж нет,

Мы подобны подобиям сгинувших лет,

Так старайся не думать, что здесь других нет,

Ты не в поле. Не воин. Простой человек.

Добряк

Ненормальный?

Я такой, какой я есть…

Это ты притворщик явный.

И с вранья тебе не слезть.

Помогай всегда другим,

А себя оставь в сторонке,

Старым, бедным и больным

Не позволь покинуть гонку,

Сгинуть в тёмной комнатёнке… ребёнку.

Не призвание, закон —

Мучит в тебе совесть — божий,

Дабы в добряки учтён

Был, но в жертву непригожий.

И напрасно говоришь,

Что свои поступки родил,

Никогда уж не взлетишь,

Выше, чем союз народный.

Крепче спи, глядишь, уснёшь,

Но всей сути — не поймёшь.

Судья

Говоришь, Бог рассудит…

Ты думаешь, Бог рассудит?!

Он только судить и умеет!

Делить на "не очень" и скверных —

Делить на детей и смертных.

Ты знаешь, ему интересно

Обличать правду от истины?

Нас делить на упрямых и искренних,

Тех спасать, чьи молитвы — бессмысленны?

Я всё ещё пла;чу по средам…

Ведь БОГИ судить не умеют!

Грошу цена нашим победам,

И звания их — устареют,

Обличия канут бесследно,

Ведь Боги судить… не умеют.

Удобное поколение

Нас ругали, стыдили,

И всё было, право, не зря…

Мы — певчие птицы —

Вдруг удобны позициям верным,

В клетках рыбами стали, молча,

И послушны желаниям скверным.

"Мы вас слышим, родные…

Вы — всё громче кричать.

Всё нас губите, милые…

От того, что слух сгинет,

Уши кровью зальются,

Мы себя не изменим…

Мы себя не разлюбим."

Какой же я плохой

Грядущее не скажет, о чём речь.

Шепнёт на ушко так, что еле слышно.

Малыш, вонзи поглубже в землю меч;

В башке моей бардак и суета излишня.

Им предаваться мыслям было страшно:

Такой талант, увы, остался на морозе.

А что бредёт — действительно ужасно —

Об этом целый сказ напишут… В прозе.

Спасение в других

Неужели так много, поведай, прошу,

Вопиющее пламя к лицу поднося,

Пусть его так прилежно ладонью гашу?

За спиной два раскинулись гордых --">