Максимилиан Александрович Волошин - Полное собрание стихотворений

ваты,

И из-за крыш и труб – сквозь дождь издалека

Большое Колесо и Башня-великанша,

И ветер рвет огни и гонит облака

С пустынных отмелей дождливого Ла-Манша.

1909

11

Адел. Герцык.

Перепутал карты я пасьянса,

Ключ иссяк, и русло пусто ныне.

Взор пленен садами Иль де-Франса,

А душа тоскует по пустыне.

Бродит осень парками Версаля,

Вся закатным заревом объята...

Мне же снятся рыцари Грааля

На скалах суровых Монсальвата.

Мне, Париж, желанна и знакома

Власть забвенья, хмель твоей отравы!

Ах! В душе – пустыня Меганома,

Зной, и камни, и сухие травы...

1909

Диана де Пуатье

Над бледным мрамором склонились к водам низко

Струи плакучих ив и нити бледных верб.

Дворцов Фонтенебло торжественный ущерб

Тобою осиян, Диана-Одалиска.

Богиня строгая, с глазами василиска,

Над троном Валуа воздвигла ты свой герб,

И в замках Франции сияет лунный серп

Средь лилий Генриха и саламандр Франциска.

В бесстрастной наготе, среди охотниц-нимф

По паркам ты идешь, волшебный свой заимф

На шею уронив Оленя-Актеона.

И он – влюбленный принц, с мечтательной тоской

Глядит в твои глаза, владычица! Такой

Ты нам изваяна на мраморах Гужона.

1907

В цирке

Андрею Белому

Клоун в огненном кольце...

Хохот мерзкий, как проказа,

И на гипсовом лице

Два горящих болью глаза.

Лязг оркестра; свист и стук.

Точно каждый озабочен

Заглушить позорный звук

Мокро хлещущих пощечин.

Как огонь, подвижный круг.

Люди – звери, люди – гады,

Как стоглазый, злой паук,

Заплетают в кольца взгляды.

Всё крикливо, всё пестро...

Мне б хотелось вызвать снова

Образ бледного, больного,

Грациозного Пьеро.

В лунном свете с мандолиной

Он поет в своем окне

Песню страсти лебединой

Коломбине и луне.

Хохот мерзкий, как проказа;

Клоун в огненном кольце.

И на гипсовом лице

Два горящих болью глаза.

1903

Москва

Рождение стиха

Бальмонту

В душе моей мрак грозовой и пахучий...

Там вьются зарницы, как синие птицы...

Горят освещенные окна...

И тянутся длинны,

Протяжно-певучи

Во мраке волокна...

О, запах цветов, доходящий до крика!

Вот молния в белом излучьи...

И сразу всё стало светло и велико...

Как ночь лучезарна!

Танцуют слова, чтобы вспыхнуть попарно

В влюбленном созвучии.

Из недра сознанья, со дна лабиринта

Теснятся виденья толпой оробелой...

И стих расцветает цветком гиацинта,

Холодный, душистый и белый.

1904

Париж

«К твоим стихам меня влечет не новость…»

Балтрушайтису

К твоим стихам меня влечет не новость,

Не яркий блеск огней:

В них чудится унылая суровость

Нахмуренных бровей.

В них чудится седое безразличье,

Стальная дрема вод,

Сырой земли угрюмое величье

И горько сжатый рот.

1903

Москва

«Концом иглы на мягком воске…»

Графине Софье И. Толстой

Концом иглы на мягком воске

Я напишу твои черты:

И индевеющие блестки

Твоей серебряной фаты,

И взгляд на всё разверстый внове,

И оттененный тонко нос,

И тонко выгнутые брови,

И пряди змейных, тонких кос,

Извив откинутого стана,

И нити темно-синих бус,

Чувяки синего сафьяна

И синий шелковый бурнус.

А сзади напишу текучий,

Сине-зеленый, пенный вал,

И в бирюзовом небе тучи,

И глыбы красно-бурых скал.

1909

Коктебель

«К этим гулким морским берегам…»

Ел. Дмитриевой

К этим гулким морским берегам,

Осиянным холодною синью,

Я пришла по сожженным лугам,

И ступни мои пахнут полынью.

Запах мяты в моих волосах,

И движеньем измяты одежды;

Дикой масличной ветвью в цветах

Я прикрыла усталые вежды.

На ладонь опирая висок

И с тягучею дремой не споря,

Я внимаю, склонясь на песок,

Кликам ветра и голосу моря...

Май 1909

Коктебель

«Эти страницы – павлинье перо…»

На книге Лафорга

Эти страницы – павлинье перо, —

Трепет любви и печали.

Это больного Поэта-Пьеро

Жуткие salto-mortale.

«Небо запуталось звездными крыльями…»

Ол. Серг. Муромцевой

Небо запуталось звездными --">