Алисса Шайнмел - Что за девушка

лицо, сжаться, стать как можно меньше. Но я не сводила взгляда с пола. Я даже старалась не сутулиться. Заметила ли директор Скотт, что на мне свитер Майка? Я посмотрела на свои ноги. Интересно, когда последний раз пылесосили пол, и кто придумал застелить кабинет директора ковром — в отличие от остальных помещений школы, полы которых покрыты холодным твердым линолеумом? На мне были удивительно потрепанные кроссовки. Может, это тоже специально, чтобы казаться жертвой: видите, даже мои кроссовки потрепаны.

Или они, наоборот, будут свидетельством моей вины: «Этой девочке вообще доверять нельзя, у нее даже кроссовки потрепаны. Очевидно, она за собой не следит. Очевидно, хорошие вещи ей доверять нельзя».

Майк — Очень Хорошая Вещь. Я влюбилась, как только он позвал меня на свидание. Буквально в ту же секунду. Прежде я не подозревала, что он знает о моем существовании. Хотя нет, это преувеличение, а в моих обстоятельствах не стоит преувеличивать. Конечно, он знал о моем существовании: мы ходили в один детский сад и в одну школу, в детстве — на одни и те же дни рождения, позже — на тусовки; у нас в основном общие друзья. Но — пока он не позвал меня на свидание — я бы никогда не подумала, что он на меня заглядывается, ну и сама на него не заглядывалась. Конечно, я не слепая: он самый красивый парень в школе (это мое мнение, но поверьте, не я одна так думаю). Пшеничные волосы, высокий, загорелый, подтянутый. А я даже из наших друзей не самая красивая. Не самая остроумная, не самая начитанная и не самая стройная. Я обычная. Я как-то погуглила, мой рост буквально совпадает со средним ростом девушек моего возраста. Цвет глаз (карий) и волос (каштановый) тоже вполне обыкновенный. Майк мог встречаться, с кем хотел, так что рассматривать его в романтическом смысле было бесполезно.

Но он позвал меня на свидание. Это не принято: все всегда тусят вместе либо просто целуются по углам, но Майк взял и пригласил меня на свидание. Казалось, что я в фильме восьмидесятых, где он капитан футбольной команды, а я чирлидерша. Или такое снимали в пятидесятых? Может, тогда и надо было осознать, что он старомоден? Заметить надвигающуюся угрозу?

И как только он пригласил меня на свидание, я влюбилась. Вот так просто. Как будто все это время я не замечала, что до безумия, окончательно, бесповоротно в него влюблена. Майк возвышался надо мной, ожидая ответа. Он стоял так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы сказать, что, да, конечно, я пойду с ним на свидание. Мое сердце билось так сильно, так быстро, что я была уверена: он слышит. Оно так не билось даже сегодня утром в кабинете директора, а это, если подумать, повод для беспокойства посерьезнее, чем приглашение на свидание, разве нет? Может, когда все это закончится, стоит сходить к врачу?

— Ты в этом уверена? — спросила директор Скотт.

Она закинула ногу за ногу, потом передумала и вернула ее обратно. Директор не из тех учительниц, которые пытаются быть заодно с девчонками. Светлые волосы ровной стеной спускаются чуть ниже плеч, на голове всегда широкий черный обруч. Почти каждый день на директоре Скотт удобные черные туфли без каблука. В этом году, когда мы ходили в поход, на ней были брюки хаки и кроссовки — такие чистые, что казалось, их никогда раньше не надевали.

Сейчас в вопросе директора неодобрения не прозвучало. Скорее казалось, будто она за меня волнуется.

После первого свидания все было ясно. С тех пор мы встречаемся — уже шесть месяцев. Я не помню, когда именно Майк начал говорить, что мы вместе навсегда. Он говорил, что мы поступим в один университет (в тот, который принял бы его по спортивной стипендии в команду бегунов), что мы будем жить в одном общежитии, а после выпуска — работать в одном городе.

Какая девушка не мечтает о таком любящем парне?

ПОПУЛЯРНАЯ ДЕВУШКА

Интересно, как сегодня пройдет большая перемена. Мы — я и моя лучшая подруга — практически каждый день обедаем с Майком и его друзьями. Может, сегодня разобьемся по половому признаку: девочки с одной стороны, мальчики с другой. А может, все будут вести себя, как будто ничего не случилось, потому что, вообще-то, никто не должен совать нос в чужие дела. Но, конечно же, к обеду вся школа уже в курсе. Новость разлетелась так быстро, что с тем же успехом можно было объявить по громкоговорителю: «Несчастная девушка обвиняет золотого мальчика в насилии».

Утром звонила мама. --">