Ребекка Уэйт - Отцы наши

хотя он понимал, что брат прав. Никки всегда вел себя так, будто лучше знает, что надо делать, потому что ему было уже десять, и Томми терпеть не мог, когда тот говорил чужими словами, будто уже взрослый.

Но оба они отлично чувствовали флюиды, распространявшиеся по дому. Они знали, когда нужно держаться в сторонке.

Томми хотел поиграть в викингов, потому что они проходили их в школе и ему очень нравились викинги — какие они были свирепые и как далеко плавали, — хоть Никки и говорил, что викинги были их врагами. Сам Томми почти не покидал острова, только раз в месяц они ездили с мамой на пароме в Обан за покупками. Кроме этого, он однажды на выходных был на озере Лох-Ломонд, но это не считается, а в Глазго или в Лондоне никогда не был и ни разу в жизни не летал на самолете. Почти все, кого он знал, не бывали ни в каких интересных местах. Только Ангус, единственный, кроме них, мальчик в школе (хотя близняшки Вильсон были ничем не хуже мальчишек), прошлым летом ездил в Португалию с бабушкой и дедушкой из Дамфриса, и теперь он постоянно болтал о том, как там жарко и солнечно. Когда Никки велел ему наконец заткнуться, Ангус просто посмотрел на них обоих с сожалением и сказал, что, может, и им когда-нибудь удастся куда-нибудь съездить. Томми взбесился оттого, что кто-то смеет так разговаривать с Никки, особенно если этот кто-то на два года младше, и ударил Ангуса кулаком в плечо. Ангус заплакал, хотя Томми знал, что ему на самом деле не больно; миссис Браун заставила Томми извиниться и не пустила на прогулку. Но Томми был рад, что восстановил баланс, хотя и пришлось просить прощения. Ангус продолжал плакать. Томми думал, что Никки скажет ему спасибо после школы, но он только произнес: «Нельзя бить людей», и Томми опять разозлился, потому что Никки, как обычно, делал вид, что он взрослый.

Когда Томми робко предложил поиграть в викингов, Никки отказался. Он объявил, что вдвоем в них нельзя играть, но Томми считал это ерундой, потому что они всегда играли вдвоем, если только поблизости не было Ангуса или близняшек. Вдвоем можно играть почти во все что угодно. Нужно только вообразить себе недостающих персонажей, или каждый может играть за нескольких героев. Иногда они даже пытались задействовать Бет, но от нее толку не было. Она или сидела на земле и жевала что-нибудь, до чего могла дотянуться, или вставала на ножки и нетвердыми шажками пыталась куда-нибудь убрести, так что им приходилось бросать игру и ловить ее.

— Ну и во что же ты хочешь играть? — спросил он Никки, стараясь говорить достаточно обиженным тоном, чтобы тот понял, как его это задевает, но все-таки не слишком обиженным, а не то Никки назовет его малышом.

— В «Звездные войны», — ответил Никки.

Они часто играли в эту игру, хотя Томми подозревал, что Никки она не так уж и нравится. Они делали вид, что любят «Звездные войны», потому что папа их любил. Он показал им все серии — они были у него на кассетах — и сам смотрел вместе с ними, сидя в обнимку на диване. У Томми эти фильмы вызывали скуку и недоумение, они казались ему устаревшими, грубыми и глупыми, хотя он честно старался поверить в происходящее на экране. Но он знал, что все равно будет притворяться: когда они вместе смотрели «Звездные войны», папа всегда бывал в хорошем настроении. Однажды он признался им: «„Звездные войны" изменили мою жизнь. Благодаря им я осознал, что кроме этого острова есть еще целый мир. И я понял, что ваша мама создана для меня, когда она сказала, что тоже любит „Звездные войны". Большинство женщин ничего в них не понимают».

Хотя Томми был тогда еще маленьким, у него мелькнула неприятная мысль, что, возможно, их мама тоже притворяется.

— Я буду Люком Скайуокером, — решил Никки, — а ты можешь быть Дартом Вейдером.

Томми изготовился к обычной для них перебранке.

— Я не хочу быть Дартом Вейдером. Я всегда Дарт Вейдер.

— Ну, тебе придется, а иначе ничего не получится.

— Я хочу быть Ханом Соло.

Никки недоуменно покачал головой:

— Хан Соло не может бороться с Люком Скайуокером. Это совершенно бессмысленно.

— Тогда почему бы тебе не быть Дартом Вейдером?

Никки терпеливо посмотрел на него:

— Потому что игра не так устроена, Томми.

Некоторое время назад Томми решил, что ему не нравится, когда его называют Томми. За последние месяцы он вложил много усилий вто, чтобы все называли его Томом: это звучало солиднее. Но, по правде говоря, сам себя он по-прежнему --">