Иван Иванович Панаев - Стихотворения

постель приготовляют.

Пора и на покой, пора!.. Покушав плотно,

С какой приятностью, как сладко, беззаботно

Я лягу на постель и стану засыпать…

. . . . . .

1853

На дороге

Я еду просекой… Зеленою стеной

Деревья высятся направо и налево;

В прогалинах лесных мелькают предо мной

Густые зелени недавнего посева.

Роскошный чернозем подернул падший лист.

Орешник пожелтел, и облетела роза…

Свежо… Лишь изредка раздастся только свист

И вдруг зашелестит плакучая береза.

Вся роща звуками и песнями полна.

Вот въехали в чащ_у_. Дорога сжалась узко…

Пронзительно кричит нахальная желна,

Трещит болтливый дрозд, и свищет трясогузка.

На темном ельнике краснеет ярко клен;

Сквозь листья резкою багровой полосою

Виднеется заря… Я в думу погружен,

И грудь моя полна безвыходной тоскою.

На срубленной сосне, насупившись, сидит

Ворона, каркая… И тяжело и больно!

Печальной осени кругом печальный вид

Припоминает мне прошедшее невольно.

Остановил коней, из брички вылез вон…

Стою… гляжу назад… А сердце так и гложет…

И всё мне кажется, как будто бы сквозь сон,

Что сразу угадать мой стих никто не может!..

<1854>

Она и я

Как луна, ты томна и прекрасна

И, как солнце, – ярка, горяча,

Благовонна, свежа, сладострастна —

В трепетаньи златого луча

И в дрожании звонкого звука

Поэтических песен моих!

Ты бессмертна!.. Бессмертью порука —

Гармонический, гордый мой стих,

Прославлявший тебя бесконечно…

Когда первой рассветной зарею,

У пруда наклонившись беспечно,

Увлажняешь ты лик свой водою —

Лик, подернутый легкой дремою, –

О! я твердью клянусь голубою,

Что горжусь в ту минуту тобою

Несравненно сильней, чем собою!..

В голове моей мысли толпятся…

Музыкально-прекрасные звуки

На горячих устах шевелятся,

И, скрестивши торжественно руки,

Я твержу.: «Хоть я равен герою,

Но могучей атлета ступнею

Не сомну и ничтожнейшей травки;

Мирозданья любуясь красою,

Не задену мельчайшей козявки!»

Мимолетное духа явленье,

Хоть я мыслию – мир обнимаю,

Но я в вечности – только мгновенье

И поэтому – атом творенья

Берегу – и из уст выдыхаю!..

<1855>

Far-niente ^[3]

В сельце Валуевке он тридцать лет живет,

В известные часы травник целебный пьет

И кушает всегда три раза в день исправно

С супругою своей Федосьей Ермолавной.

Он после трапезы кур_и_т обыкновенно,

Привычкам следуя лет сорок неизменно;

Зевает, кашляет, сморкается, плюет,

Приподнимается – и опочить идет…

От беспокойных мух прикрыв свой тучный лик,

Он погружается в огромный пуховик

И спит до вечера. И жизнь так льется плавно…

Придет его будить Федосья Ермолавна,

И он поднимется; отекшею рукой

Укажет на стакан с брусничною водой

И выпьет залпом всё; потом почешет спину

И отправляется лениво на крыльцо,

Чтоб освежить свое заплывшее лицо…

Меж тем на водопой пригнали уж скотину,

Уж солнце клонится к закату – и порой

Из саду вдруг пахнет накошенной травой.

Сквозь рощу темную огонь заката блещет,

И каждый лист сквозит и радостно трепещет…

<1855>

Примечания

1

В сборник, кроме пародий Панаева, вошло несколько, написанных Некрасовым (см. в кн.: Б. Я. Бухштаб, Библиографические разыскания по русской литерату ре XIX века, М., 1966, с. 78—90).

(обратно)

2

Реквием (лат.). – Ред.

(обратно)

3

Безделье (итал.). – Ред.

(обратно)
--">