Карел Чапек - Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 7. Статьи, очерки, юморески

оскорбление. Далее сказано: «раздался страшный вопль».

— И это ложь, — взорвался пан Голоушек. — Никакого вопля не было. Я ежедневно сплю до четырех, потом пью кофе…

— Да погодите же, черт возьми, — перебил адвокат. — Тут вовсе не утверждается, что вопили вы или что вопили в вашей квартире. Только и написано: «раздался страшный вопль». Во-первых, это не оскорбление, а во-вторых, вообще вас не касается. Затем говорится, что из таинственного дома никто не выходил.

— Такая же ложь, — кипятился Голоушек. — Могу присягнуть, что в тот день около половины пятого я вышел из дому! Обычно в половине пятого я совершаю моцион! Готов назвать свидетелей…

— Свидетели тут ни к чему, — возразил адвокат. — Утверждение, что из таинственного дома никто не выходил, — вовсе не оскорбление чести и тоже не повод для обвинения. Тут еще говорится, что органы полиции не сочли нужным заинтересоваться скандальным происшествием. Это касается уже не вас, а полиции.

— А что вы скажете о «преступных бесчинствах»? — взревел пан Голоушек.

— Тут написано: «преступные бесчинства так называемых „заслуженных мужей“». Вот если б была названа ваша фамилия… Словом, говорю вам, Голоушек, идите домой и ложитесь спать. Повода для судебного иска тут нет.

— Но ведь, — задыхался Иозеф Голоушек, — ведь теперь всякий может подумать, будто я кого-то убил или совершил еще что-то не менее ужасное!

— Дружище, — постарался успокоить его адвокат, — мало ли что люди о вас думают, нельзя же за это тащить каждого в суд! Хотите знать мое мнение? Игнорируйте. Советую вам как друг: не связывайтесь с газетами. Плюньте.

Иозеф Голоушек рухнул на стул.

— Дорогой мой, — простонал он, — я всегда слыл порядочным человеком. Могу ли я терпеть… чтобы вот этак…

— Ну, ну, — утешал его юрист, — вы же не ребенок. Любой скандал живет не дольше недели, ну… если поднят очень уж сильный шум — дней десять. К чему волноваться?!

И Иозеф Голоушек решил в самом деле не обращать на все это внимания.

2

На другой день в «Хоругви» появилась статья:

СКАНДАЛЬНАЯ АФЕРА В ДОМЕ НОМЕР 171

Как удалось совершенно точно установить, в доме № 171 проживает не кто иной, как «выдающийся» представитель наших отъявленных политических противников пан Иозеф Голоушек. И хотя сей господин должен бы только радоваться, что наша общественность но проявляет интереса к человеку с таким прошлым, он возымел неслыханную наглость притязать на первые места в различных национальных и общественных организациях. Стоит ли после этого удивляться, что добропорядочные граждане бойкотируют любительские спектакли, если секретарем театрального общества является личность, пользующаяся такой дурной славой! Не удивительно и то, что все образованные люди демонстративно отказываются посещать публичные лекции, обнаруживая среди их организаторов столь сомнительное имя! Сейчас выясняются все новые и новые подробности, проливающие свет на сенсационное происшествие, о котором мы сообщили вчера! Вот когда стала очевидной вся мерзость, о которой давно уже шептались в нашем городе. Довольно мы молчали, теперь заявляем во всеуслышание, что не прекратим своих усилий, пока до конца не разоблачим поведение нескольких хулиганов, отравляющих атмосферу нашей общественной жизни. Мы хотим правды и только правды!! А посему открыто и без околичностей задаем пану Иозефу Голоушеку вопрос:

Что он делал в своей квартире 17 декабря после обеда?

Любопытно будет посмотреть, как вышеупомянутый господин станет выкручиваться, пытаясь увильнуть от ясного ответа на наш вопрос! Ибо мы более чем сомневаемся, чтобы он отважился ответить прямо и определенно!

В тот же день клерикальная газета «Страж» опубликовала такую заметку:

ТЯЖКОЕ ОБВИНЕНИЕ ПРОТИВ ИОЗЕФА ГОЛОУШЕКА

Как сообщалось во вчерашней «Хоругви», 17 декабря минувшего года в квартире Иозефа Голоушека, известного своими масонскими и еврейскими связями, имело место происшествие, возбудившее законное негодование самых широких общественных кругов. Все происходило за спущенными шторами, сквозь которые донесся душераздирающий крик о помощи, заглушаемый звериным ревом развратного сборища. О том, что там случилось, может поведать нашей общественности прокуратура, которая, несомненно, со всей строгостью расследует обстоятельства и

--">