Чарльз Диккенс - Роман, сочиненный на каникулах

сударыня, — сказала миссис Апельсин.

— Вы знаете, я нынче вечером собираюсь устроить маленькую детскую вечеринку, — сказала миссис Девясил, — и если вы с мистером Апельсином и ребеночком придете к нам, мы будем в полном составе.

— Я просто в восторге, уверяю вас! — сказала миссис Апельсин.

— Как это любезно с вашей стороны! — сказала миссис Девясил. — Надеюсь, детки вам не наскучат?

— Ах, милашки! Вовсе нет, — ответила миссис Апельсин. — Я в них души не чаю.

Тут мистер Апельсин вернулся домой из Сити, и он тоже вошел, позвонив — «рин-тин-тин».

— Джеймс, друг мой, — сказала миссис Апельсин, — у тебя усталый вид. Что сегодня делалось в Сити?

— Играли в лапту, в крикет и в мяч, дорогая, а от этого прямо из сил выбиваешься, — ответил мистер Апельсин.

— Уж это мне противное, беспокойное Сити! — сказала миссис Апельсин, обращаясь к миссис Девясил. — Как там утомительно, правда?

— Ах, так трудно! — сказала миссис Девясил. — Последнее время Джон спекулировал на кольцах от волчков, и я часто говорила ему по вечерам: «Джон, да стоит ли это всех трудов и усилий?»

К тому времени поспел обед, поэтому все сели за стол, и мистер Апельсин, разрезая кусок пастилы, сказал:

— Только низкая душа никогда не радуется. Джейн, спуститесь в погреб и принесите бутылку лучшего имбирного пива.

Когда пришла пора пить чай, мистер и миссис Апельсин с ребеночком и миссис Девясил отправились к миссис Девясил. Дети еще не пришли, но бальный зал для них был уже готов и разукрашен бумажными цветами.

— Какая прелесть! — сказала миссис Апельсин. — Ах, милашки! Как они обрадуются!

— А вот я детьми не интересуюсь, — сказал мистер Апельсин и зевнул.

— Даже девочками? — сказала миссис Девясил. — Полно! Девочками-то вы интересуетесь!

Мистер Апельсин покачал головой и опять зевнул.

— Все — вертихвостки и пустышки, сударыня!

— Милый Джеймс, — вскричала миссис Апельсин, оглядевшись по сторонам, — взгляни-ка сюда! Вот тут в комнате, за дверью, уже приготовлен ужин для милашек. Вот для них немножко соленой лососины, гляди! А вот для них немножко салата, немножко ростбифа, немножко курятины, немножко печенья и чуть-чуть-чуть шампанского!

— Да, сударыня, — сказала миссис Девясил, — я решила, что лучше им ужинать отдельно. А наш стол вон там в углу, и здесь джентльмены смогут выпить рюмку горячего вина с сахаром и водой и скушать сандвич с яйцом, а потом спокойно поиграть в карты и посмотреть на детей. А у нас с вами, сударыня, будет дела по горло: ведь нам придется занимать гостей.

— О, еще бы, надо думать! Дела хватит, сударыня, — сказала миссис Апельсин.

Начали собираться гости. Первым пришел толстый мальчик с седым коком и в очках. Горничная привела его и сказала:

— Приказано передать привет и спросить, в котором часу за ним прийти.

На это миссис Девясил ответила:

— Никак не позже десяти. Как поживаете, сэр? Входите и садитесь.

Потом пришло множество других детей: мальчики в одиночку, девочки в одиночку, мальчики и девочки вместе.

Они вели себя очень нехорошо. Некоторые смотрели на других в монокли и спрашивали: «Это кто такие? Я их не знаю». Некоторые смотрели на других в монокли и говорили: «Как живете?» Некоторым подавали чашки чая или кофе, и они говорили: «Благодарю, весьма!» Многие мальчики стояли столбом и теребили воротнички своих рубашек. Четыре несносных толстых мальчика упорно стояли в дверях, разговаривая про газеты, пока миссис Девясил не подошла к ним и не сказала:

— Не мешайте людям входить в комнату, милые мои, этого я никак не могу вам позволить. Если вы будете путаться под ногами, то, как ни грустно, а придется мне отправить вас домой.

Один мальчик, с бородой и в широком белом жилете, стал, широко расставив ноги, на каминном коврике и принялся греть перед огнем фалды своего фрака, так что его действительно пришлось отправить демон.

— Это в высшей степени неприлично, милый мой, — сказала миссис Девясил, выводя его из комнаты, — и я не могу этого допустить.

Заиграл детский оркестр — арфа, рожок и рояль, — а миссис Девясил вместе с миссис Апельсин засновали среди детей, уговаривая их приглашать дам и танцевать. Но дети были такие упрямые! Очень долго невозможно было убедить их, чтобы они пригласили дам и стали танцевать. Большинство мальчиков говорило: «Благодарю, весьма! Но не сейчас». А большинство других мальчиков говорило: «Благодарю, весьма! Но не танцую».

— Ох, уж эти дети! --">