Теодор Драйзер - Финансист - английский и русский параллельные тексты

тогда была насыщена борьбой между аболиционистами и сторонниками рабства. He was neither anti- nor pro-slavery, though the air was stormy with abolition sentiment and its opposition. Каупервуд твердо верил, что на железных дорогах можно нажить большое богатство, был бы только достаточный капитал, да еще одна странная штука - личное обаяние, то есть способность внушать к себе доверие. He believed sincerely that vast fortunes were to be made out of railroads if one only had the capital and that curious thing, a magnetic personality-the ability to win the confidence of others. По его убеждению, Эндрю Джексон был совершенно не прав, выступая против Николаса Бидла[1] и Банка Соединенных Штатов, - эта проблема волновала тогда все умы. Он был крайне обеспокоен потоком "дутых денег", находившихся в обращении и то и дело попадавших в его банк, который, конечно, все же таковые учитывал и с выгодой для себя вновь пускал в оборот, выдавая их жаждущим ссуды клиентам. He was sure that Andrew Jackson was all wrong in his opposition to Nicholas Biddle and the United States Bank, one of the great issues of the day; and he was worried, as he might well be, by the perfect storm of wildcat money which was floating about and which was constantly coming to his bank-discounted, of course, and handed out again to anxious borrowers at a profit. Третий филадельфийский национальный банк, в котором он служил, помещался в деловом квартале, в ту пору считавшемся центром всего американского финансового мира; владельцы банка попутно занимались также игрой на бирже. His bank was the Third National of Philadelphia, located in that center of all Philadelphia and indeed, at that time, of practically all national finance-Third Street-and its owners conducted a brokerage business as a side line. "Банки штатов", крупные и мелкие, возникали тогда на каждом шагу; они бескорыстно выпускали свои банковые билеты на базе ненадежных и никому не ведомых активов и с невероятной быстротой вылетали в трубу или даже приостанавливали платежи. There was a perfect plague of State banks, great and small, in those days, issuing notes practically without regulation upon insecure and unknown assets and failing and suspending with astonishing rapidity; and a knowledge of all these was an important requirement of Mr. Cowperwood's position. As a result, he had become the soul of caution. Осведомленность во всех этих делах была непременным условием деятельности мистера Каупервуда, отчего он и стал воплощенной осторожностью. Unfortunately, for him, he lacked in a great measure the two things that are necessary for distinction in any field-magnetism and vision. К сожалению, ему не хватало двух качеств, необходимых для преуспеяния на любом поприще: личного обаяния и дальновидности. He was not destined to be a great financier, though he was marked out to be a moderately successful one. Крупным финансистом он не мог бы сделаться, но ему все же предстояла неплохая карьера. Mrs. Cowperwood was of a religious temperament-a small woman, with light-brown hair and clear, brown eyes, who had been very attractive in her day, but had become rather prim and matter-of-fact and inclined to take very seriously the maternal care of her three sons and one daughter. Миссис Каупервуд была женщина религиозная; маленькая, со светло-каштановыми волосами и ясными карими глазами, она в молодости казалась весьма привлекательной, но с годами стала несколько жеманной и вся ушла в житейские заботы. К своим материнским обязанностям по воспитанию троих сыновей и дочери она относилась очень серьезно. The former, captained by Frank, the eldest, were a source of considerable annoyance to her, for they were forever making expeditions to different parts of the city, getting in with bad boys, probably, and seeing and hearing things they should neither see nor hear. Мальчики, предводительствуемые старшим, Фрэнком, служили для нее источником постоянных тревог, ибо то и дело совершали "вылазки" в разные концы города, где, чего доброго, водились с дурной компанией, видели и слышали то, что в их возрасте не полагалось ни видеть, ни слышать. Frank Cowperwood, even at ten, was a natural-born leader. Фрэнк Каупервуд в десять лет вел себя как прирожденный вожак. At the day school he attended, and later at the Central High School, he was looked upon as one whose common sense could unquestionably be trusted in all cases. И в начальной и в средней школе все считали, что на его здравый смысл можно положиться при любых обстоятельствах. He was a sturdy youth, courageous and defiant. Характер у него был независимый, смелый и задорный. From the very start of his life, he wanted to know about economics and politics. Политика и экономика привлекали его с детства. He cared nothing for books. Книгами он не интересовался. He was a clean, stalky, shapely boy, with a bright, clean-cut, incisive face; large, clear, gray eyes; a wide forehead; short, bristly, dark-brown hair. С виду это был подтянутый, широкоплечий, ладно скроенный мальчик. Лицо открытое, глаза большие, ясные и серые; широкий лоб и темно-каштановые, остриженные бобриком волосы. He had an incisive, quick-motioned, self-sufficient manner, and was forever asking questions with a keen desire for an intelligent reply. Манеры порывистые и самоуверенные. Всех и каждого донимая вопросами, он настаивал на исчерпывающих, разумных ответах. He never had an ache or pain, ate his food with gusto, and ruled his brothers --">