Уолт Уитмен - Смерть в классе

Уолт Уитмен «Смерть в классе» Walt Whitman «Death in the School-Room» (1841)

«Динь-дон! Динь-дон!» — зазвенел однажды утром, когда дополуденные уроки наполовину завершились, маленький колокольчик на столе учителя сельской школы. Всем было прекрасно известно, что так звучало требование тишины и внимательности, и когда требование было исполнено, учитель, невысокий, плотного сложения человек по имени Люгар, заговорил.

— Мальчики, — произнес он, — ко мне поступила жалоба, что накануне вечером кто-то из вас воровал фрукты в саду мистера Николя. И мне представляется, я знаю, кто вор. Тим Баркер, выйдите ко мне, сэр.

Тот, к кому он обращался, вышел вперед. Это был худощавый, симпатичный мальчик лет четырнадцати с веселым, благодушным выражением лица, которое не смогли развеять ни выдвинутое против него обвинение, ни строгий тон и грозный вид учителя. Однако же лицо мальчика было неестественно белым, чтобы казаться здоровым; несмотря на сочный, жизнерадостный вид, оно имело удивительный оттенок, словно в нем пряталась некая внутренняя, и притом страшная, болезнь. Покуда юноша стоял на месте вынесения приговора — месте, столь часто являвшим сцены бессердечной жестокости, обескураженной робкой невинности, поруганного беззащитного детства и растоптанных нежных чувств, — Люгар смотрел на него, насупив брови, и это недвусмысленно давало понять, что он находился не в лучшем расположении духа. К счастью, более достойная и более философская система убеждает людей, что школами можно отлично руководить без плетей, слез и оханья. Мы движемся к тому времени, когда на таких вот педагогов-консерваторов, с их хлыстами, тяжелыми розгами и множеством изощренных методов пытки детей, будут смотреть как на унизительное напоминание о невежественной, жестокой и изжившей себя доктрине.

— Были ли вы прошлым вечером у забора сада мистера Николя? — спросил Люгар.

— Да, — ответствовал мальчишка, — я там был.

— Прекрасно, сэр. Рад, что вы полны решимости сознаться. Значит, вы полагали, что можете украсть и веселиться самым постыдным образом, не понеся за это никакого наказания, верно?

— Я ничего не крал, — поспешно ответил мальчик. Он густо покраснел: то ли от обиды, то ли от страха. — И я не делал вчера вечером ничего постыдного.

— Не дерзите! — с жаром воскликнул учитель, схватив длинный, тяжелый ротанговый хлыст. — Перестаньте юлить, иначе я отхожу вас так, что будете ползать на коленях, вымаливая прощение.

Лицо отрока побледнело, губа задрожала, но он не промолвил ни слова.

— Скажите на милость, сэр, — продолжил Люгар, когда с его лица исчезли видимые признаки гнева, — что вы делали в этом саду? Возможно, вы лишь приняли награбленное, а для более опасной части работы у вас был сообщник?

— Я ходил той дорогой, потому что она находится по пути к дому. Я пришел туда, чтобы встретиться со знакомым и… и… но я не залезал в сад и ничего там не брал. Я бы не стал воровать, даже если бы умирал с голоду.

— Давайте-ка ближе ко вчерашнему вечеру. Свидетели видели, как вы, Тим Баркер, выбирались из-под забора мистера Николя чуть позже девяти с набитым мешком на плечах. По всей видимости, мешок был набит фруктами, а сегодня утром грядки с дынями оказались полностью вычищены. Так что же было в этой сумке, сэр?

Казалось, пламя полыхнуло на лице юноши. Он не произнес ни слова. Вся школа смотрела на него. Пот сбегал по его бледному лбу, словно дождевые капли.

— Говорите же, сэр! — воскликнул Люгар, сопроводив свои слова громким ударом хлыста по столу.

Казалось, мальчик вот-вот упадет в обморок. Но немилосердный учитель, уверенный, что пролил свет на преступление, и торжествующий в предвкушении справедливого сурового наказания, продолжал распаляться. Ребенок же тем временем, казалось, не знал, куда себя девать. Его язык прилип к небу. Он либо был до смерти напуган, либо ему действительно нездоровилось.

— Говорите, кому сказано! — снова прогремел Люгар, а его рука, державшая ротанговый хлыст, выразительно взлетела над головой.

— Я не могу, сэр, — еле слышно просипел бедный юноша. — Я расскажу вам… позже. Прошу вас, позвольте мне сесть на место — мне нездоровится.

— Ну конечно же, как же иначе, — презрительно надул щеки мистер Люгар. — И вы предлагаете мне поверить вашей лжи? Я вас разоблачил, сэр, это очевидно. И я убежден, что вы самый юный преступник в этом штате. Но я отложу решение --">