Элизабет Гаскелл - Жены и дочери

Элизабет Гаскелл Жены и дочери

© Перевод. Т. А. Осина, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

* * *

Глава 1 Утро торжественного дня

Начнем с детской присказки. В стране было графство; в графстве был город; в городе был дом; в доме была комната; в комнате была кроватка, а в той кроватке лежала девочка. Она уже проснулась и очень хотела встать, но боялась невидимой силы в соседней комнате — некой Бетти, чей сон запрещалось тревожить вплоть до шести часов, когда она просыпалась сама — «как заведенная» — и весь день не давала покоя никому в доме. Раннее июньское утро радовало солнечным светом и теплом.

На комоде напротив маленькой белой кроватки, где лежала Молли, возвышалась примитивная шляпная вешалка, а на ней висела шляпа, заботливо прикрытая от любой случайной пылинки большим хлопчатобумажным носовым платком. Кусок добротной ткани был настолько обширным и тяжелым, что если бы изделие отличалось особой нежностью и хрупкостью, то непременно бы «расплющилось» (еще один пример из лексикона Бетти). Однако шляпа была изготовлена из прочной соломы, а единственным ее украшением служила обвязанная вокруг тульи и спускавшаяся в виде тесемок простая белая лента. И все же внутри прятались маленькие аккуратные рюши, каждую складочку на которых Молли знала до единого стежка. Разве не она собственными руками, с невероятным старанием сделала их только вчера вечером? Разве не венчал рюши маленький голубой бантик — первое в жизни Молли поистине изысканное украшение?

И вот, наконец, часы на церкви плавно, мелодично пробили шесть раз, призывая жителей города встать и начать новый день, как делали уже сотни лет. Молли мгновенно вскочила, маленькими босыми ножками пробежала по комнате и приподняла платок, чтобы снова увидеть шляпу: залог радостного, праздничного дня, — а потом подошла к окну, с усилием открыла раму и впустила свежий утренний воздух. Внизу, в саду, роса на цветах уже высохла, однако дальше, в лугах, еще держалась на высокой траве. С одной стороны располагался небольшой городок Холлингфорд, на одну из улиц которого открывалась парадная дверь дома мистера Гибсона; там из множества труб уже начали подниматься хрупкие колонны и изящные завитки дыма: хозяйки встали и начали готовить завтрак для главы и кормильца семейства.

Молли Гибсон видела все это, однако думала о другом: «Сегодня будет прекрасный, прекрасный день! Как же я боялась, что он никогда не настанет или выдастся мрачным и дождливым!» Сорок пять лет назад ^[1] детские радости в сельской местности были очень простыми, и свои долгие двенадцать лет Молли прожила без единого происшествия, способного сравниться с сегодняшним торжеством. Бедный ребенок! Потеря матери, конечно, стала тяжким ударом и повлияла на ход жизни, однако едва ли оказалась событием в том смысле, о котором шла речь. К тому же тогда по малолетству девочка еще ничего не понимала, а сегодня впервые предстояло принять участие в ежегодном фестивале Холлингфорда.

Разбросанный провинциальный городок одной своей стороной уходил в поля возле ворот обширного поместья лорда и леди Камнор — «графа» и «графини», как их называли местные жители. Горожане сохранили немалую долю феодальных чувств, то и дело проявлявшихся в мелочах, которые сейчас кажутся забавными, но в свое время обладали нешуточной важностью. Реформа избирательной системы еще не состоялась, однако среди нескольких живших в городе свободных и просвещенных землевладельцев то и дело возникали разговоры либерального толка. Больше того: в графстве обитала принадлежавшая партии вигов ^[2] знатная семья, время от времени на выборах составлявшая конкуренцию Камнорам, которые выступали с позиций тори ^[3]. Можно предположить, что упомянутые выше либерально настроенные жители Холлингфорда могли бы по крайней мере признать возможность голосования за мистера Хейли-Харрисона, который выражал их взгляды. Однако ничего подобного: граф владел не только поместьем, но и значительной частью земли, на которой располагался Холлингфорд, а потому жители городка кормили, одевали, лечили и до определенной степени уважали и его самого, и все его семейство. Деды их отцов неизменно голосовали за старшего сына дома Камноров. По давней традиции каждый обладавший избирательным правом мужчина просто слушался своего лорда и не задумывался о таких химерах, как --">