Жан-Батист Сэй - Теана и Эльфриди

моей. Я написала записку к Лоренцо, в которой уверяла, что наконец любовь его меня тронула; что я готова ее разделять; что один только Эльфриди присутствием своим возмущает мою душу; что надобно его удалить; что будучи от него избавлена, я соглашусь без всякого замедления быть супругою Лоренца.

Эту записку отдала я одной старой служанке, приказав отнести ее к Эльфриди, которому должна была она сказать, что послана мною к Лоренцо Пола. Так и сделалось! Эльфриди более двух недель не показывался мне на глаза. Я начала страшиться, что отдалила его от себя совершенно, и уже готовилась к нему писать, чтобы открыть свою хитрость и звать его к нам в дом; но он предупредил меня своим посещением. Я почти не заметила никакой перемены в его обхождении: он казался внимательным ко мне по-прежнему. Лицо его было бледно, это правда; иногда ловила я его взгляды, с мрачным унынием на меня устремленные — но более ничего не могла я заметить. «Боже мой! думала я, неужели этот человек не чувствительнее камня? неужели он не способен почувствовать ревности? или совершенная холодность поселилась уже в его сердце?» И снова мучительное беспокойство овладело моею душою. Я не могла его снести, подошла к Эльфриди и спросила у него: любишь ли меня, Эльфриди? — «Столь же много, как и ты меня!» — «Итак, ты должен предпочитать меня всему на свете! я спокойна». — Он посмотрел на меня быстро, в глазах его изобразилось негодование. «Теана, — сказал он, — мы здесь не одни. Мы не можем объяснить друг другу свободно того, что чувствует наше сердце. Прошу тебя, и прошу в последний раз, приди на берег озера: там будем мы без свидетелей; там…» на глазах его навернулись слезы. Я не могла не согласиться на его просьбу. Мы вышли за город и скоро пришли к тому мету, где Минчио светлыми волнами своими образует озеро. Лодка привязана была к дереву. Эльфриди, не говоря ни слова, вошел в лодку и подал мне руку — взоры его блистали; я содрогнулась, когда он отвязал веревку, ударил по воде веслом — и лодка двинулась от берега. Тайная грусть, неизъяснимое предчувствие наполнили мою душу — я смотрела на небо, сумрачное, но спокойное, и готова была плакать.

Несколько минут мы плыли в молчании. — Эльфриди не спускал с меня глаз, и никогда не смотрел он на меля такими глазами: они пылали любовью; казалось, что вся душа его, с сим пламенным взором, переливалась в мою душу — я сама погружена была в безмолвное упоение; сердце мое стеснялось; я не находила слов.

Мы выплыли на средину озера. «Teaна, сказал Эльфриди, куда мы едем?» — «Хотим прогуливаться по озеру, Эльфриди». — «На смерть, Теана». — Волосы на голове моей поднялись дыбом — «На смерть! что ты хочешь делать Эльфриди? — умертвить меня?» — «Нет, Теана; но мы должны умереть оба!» — «Умереть, Эльфриди! для чего же умереть?» — «Тебе не можно жить после твоей измены, а без тебя я не имею нужды в жизни. Прочти это письмо», — и он подал мне записку мою к Лоренцу. — «О мой друг! ты в заблуждении! Лоренцо»… — «Остановись, Теана! судьба наша решена! раскаяние здесь не у места! вооружи себя мужеством и приготовься. — Видишь ли эту доску? — Вот все, что между нами и вечностью. Теана, ты изменила моей любви, но ты умрешь моею, и я погибну твоим. Вспомни эту клятву, произнесенную пред алтарем в присутствии самого Бога; вспомни свои слова, которые остались запечатленными в моем сердце! Клянусь, говорила ты, смотря на Христовы Тайны, клянусь принадлежать тебе, и никому, кроме одного тебя! Теана, допущу ли тебя нарушить эту клятву!» — «О Эльфриди, друг мой! я и теперь клянусь быть твоею! Вид обмана, эта неверность одна только выдумка и я никого кроме тебя не любила, и теперь люблю тебя более всего на свете! Ах! будешь ли нечувствителен к такой нежной, искренней, неизъяснимой страсти!» — «Я ожидал этого извинения, отвечал он с горькою улыбкою, но жребий брошен!» — «Ах, Эльфриди! именем Бога». — «Или ты боишься смерти? воскликнул он с тою же ужасною улыбкою, от которой сердце мое леденело: клятвы уже бесполезны!» — «Но я невинна!» — «Вчера еще твой отец уверял меня, что ты согласна дать руку Лоренцу; что он надеется увидеть тебя его супругою». — «Ах! он верил тому, чего желал!» — «Безумное извинение!» — «Спроси у Лоренца!» — «Лоренцо предупредил нас! не ищи его более в этом свете!» — «Лоренцо! ах, жестокий!»… я упала без памяти. Придя в чувство, увидела я, что Эльфриди поднял уже доску — вода с ужасным стремлением лилась в отверстие. «Эльфриди, что ты --">