Наташа Доманская - Сын

Annotation

Нет на свете ничего сильнее материнской любви. И нет ничего важнее обещания, данного маме. Даже если тебе всего пять лет, как маленькому Егору. Мальчик растет в обычной советской семье и не предполагает, что жизнь готовит ему непростые испытания, которые не всегда по силам даже взрослым. Удастся ли малышу справиться с ними. Не нарушит ли он данное слово. И всегда ли есть надежда увидеть свет в конце тоннеля?

Наташа Доманская

Глава 1. Глупый мышонок

Глава 2. Сущности

Глава 3. День рождения

Глава 4. Тревога

Глава 5. По-другому

Глава 6. Ксения

Эпилог

Наташа Доманская

Сын

Глава 1. Глупый мышонок

В первый раз Егор потерял ее, когда ему было 4 года.

– Мамочка, – стоял он на детском деревянном стульчике перед окном, забросив на спину тюлевую занавеску. – Мамочка, вернись!

Из окна был виден детский сад. В железные ворота, к которым Егорка пару месяцев назад прилип языком, въехал грузовик. Сейчас выйдут женщины в белых халатах и начнут махать руками. Егор уже знал, что так происходит всякий раз, когда привозят продукты. Сам он никогда не посещал детский сад, потому что у мамы тоже была мама, его бабушка Нюра. Она присматривала за мальчиком, пока мама работала. Если честно, Егор был уверен, что присматривать нужно за самой мамой. Но свои предположения никогда не озвучивал.

«Ишь, умный какой нашелся! Щас ремня получишь», – грозилась всякий раз бабушка, когда Гора, как ему казалось, говорил правильные вещи. Ремня он не хотел. А в садик со сказочным названием «Золотой ключик» хотел очень. «Нечего микробы таскать», – говорила бабушка, и мама с ней всякий раз соглашалась.

В тот день мама не пошла на работу. Опустилась на краешек кресла около красного телефона, который стоял в бабушкиной комнате, и набрала номер. Егор знал, что если засовывать пальцы в дырочки с цифрами по очереди и крутить прозрачный диск, то на том конце провода обязательно ответят. Только где был тот конец, он не понимал.

«Приболела», – сказала мама в трубку. Трубка что-то харкнула в ответ.

Мальчик обрадовался. Нет, не от того, что мама заболела, а что она целый день будет с ним дома. Подложит под спину пухлую подушку, укроется махровым пледом по самый подбородок, обнимет Егорку, и так до самого вечера они и просидят вдвоем. Может быть, мама даже почитает ему сказку или расскажет какую-нибудь историю. Он любил слушать про ее работу или про то, как маленькой девочкой дедушка водил ее в зоопарк и на речку. Хотя, по правде сказать, больной она ему не показалась. Мальчик забрался к ней на колени, чтобы рассказать, как он рад, что сегодня она не пойдет на свою работу.

– Оставь мать в покое! Опять нагуляла где-то, – рявкнула Нюра.

Горка не понимал, что можно нагулять. Когда они с бабушкой зимой ходили на улицу, он нагуливал только красный нос и щеки. Мамин же нос был обычный. И щеки тоже.

– Ты уже один раз принесла в подоле, Ксения, – ворчала бабушка.

– Ой, мама, вечно ты лезешь!

– Как ты собираешь людям в глаза смотреть? Без мужа. Стыд какой. Хорошо, отец не дожил.

Мама зло накинула на теплый свитер с высоким горлом светло-серое пальто, обула сапожки и вылетела из квартиры.

– Мамочка, не уходи, – размазывал он сопли по оконному стеклу.

– Вернётся твоя мама, никуда не денется.

Егор отшвырнул деревянный стульчик и бросился в комнату. В их с мамой уголок. В нем, прислонившись спиной к жаркой стене, он и просидел под окном до самого вечера. Вдруг мама почувствует, что он зовет ее, и вернётся. Сбросит уличную одежду, накинет поношенный домашний халатик, сядет рядом. Достанет из кармашка конфету или сушку и будет читать ему книжку. Малыш очень любил конфеты. И сушки любил тоже. А еще печенье со зверушками. Он мечтал, что когда вырастет, то обязательно купит маме новый халат, дутую модную куртку и духи. Духи тоже купит, французские.

– У нас с тобой особенная связь, – шептала ему каждый раз мама. – Ты только позови, и я приду.

– Мама, мамочка, мама, – тихонько, чтобы не слышала

--">