Баяндур Погосян - Короткие Рассказы

мной. В один день я не выдержал, взял уже заржавевшие лезвия и содрал со стен все цветы, оставив лишь голые, серые стены. Так закончился период, названный мной Летом.

После Лета наступила звучная тишина, и я смирился со своим одиночеством, и я перестал бояться этого монотонного звона, который преследовал меня везде и всегда. Потом из тишины начала вырисовываться простая, но безумно красивая и грустная мелодия. Она наполнила меня новой жизнью, и я заплакал.

Все это время я глотал слезы и боялся показаться слабым, но они накопились и вылились по чувственным нотам этой песни. Когда успокоился, то увидел, что на полу - посреди всей серости моей комнаты - лежит одинокий кленовый лист, раскрашенный в мягкий оранжево-красный цвет.

Я взял его на руки, и он превратился в оранжевую бабочку, которая помахала крилями и застыла без жизни - как все, к чему я когда-либо касался. Так закончился самый красивый, но и самый грустный период моей жизни - так закончилась Осень.

Вместе с ней я канул в забвение.

Ты ведь видела это все, когда смотрела в самые живые в мире глаза человека, который родился мертвым? Ты ведь видела жизнь, какой она есть. Видела собаку, сбитую машиной - истекающую кровью, мочой и дерьмом, купающуюся в них, захлебывающуюся ими, видела, знаю. Видела, как ее глаза заносит пеленой и знала, что ее больше нет, хоть тело еще двигалось. Видела, как муха едет по железной полоске рельс и падает. Видела, как по рельсам шла босоногая девушка с фиолетовыми волосами, и дерзкий темноволосый сорванец помогал ей держать равновесие.

Видела, я знаю.

И все же не смогла, вобрав в себя весь мир, стать свободной. Все мои подарки лишь заставили тебя потяжелеть, ведь крылья - лишнее бремя для того, кто не умеет летать.

Я не говорил тебе никогда, но я свои собственные крылья тебе подарил. Оторвал и подарил. Пришлось отрастить себе новые.

Чему же я удивляюсь.

Когда-нибудь я прощу тебя и полюблю твою память. Тогда я перепишу рассказ о нас. Как же он будет начинаться? Ах, да, вот так:

«Когда-то, давным-давно, но не давнее вчерашнего дня, мы были детьми...»

С тех пор, как

С тех пор, как она ушла. "Дафна"

С тех пор, как она ушла, он перестал замечать фиолетовые предметы, если только его внимание не обращали на них.

Он начал иногда кончать раньше времени, и перед сексом его всегда брала мелкая дрожь.

Он начал чаще мастурбировать и реже заниматься сексом.

Он не мог закончить ни одного начатого дела.

Потребовалось очень много смелости, чтобы во всем этом признаться.

Стоит тебе признать свою слабость, выманить и выпустить ее, чтобы больше не пускать внутрь, найдется достаточно мелких и трусливых щенков, которые осмеют тебя, и твоя слабость как пугливая мышь заберется еще глубже.

Не все вампиры сосут кровь. Некоторые питаются жалостью, некоторые - страхом, а некоторые просто тем, что поганят жизнь другим. Самые гнусные - те, кто выпивают твое время. Ведь время - это мы сами, вся наша жизнь, удовольствие и боль, жалость и восхищение.

С тех пор, как она ушла, он стал все больше и больше зарываться в воспоминаниях.

Но однажды - через пару лет - понял, что больше нечего помнить. Чего же стоят отношения, от которых со временем даже воспоминаний не остается?

Он перестал видеть сны. Перестал говорить о себе в первом лице.

Когда-то он встречал во сне девушек, влюблялся в них, спал с ними, гулял в парках. Он был счастлив... во сне.

Это - проклятье одиноких людей. Потом он просыпался, и плакал, потому что знал: через час душ смоет последние воспоминания, и ничего не останется.

Наверное, в нем скопилось слишком много нежности.

Когда-то он всречал наяву девушек, влюблялся в них, спал с ними, гулял в парках. Он был счастлив... наяву.

Это - проклятье одиноких людей.

С тех пор, как она ушла. "Анна"

С тех пор, как она ушла, он перестал доверять своим чувствам.

Если она смогла так просто вести двойную игру, если он настолько захотел быть слепым, все еще может повториться.

Все обязательно повторится.

Дело не в том, что он не доверяет людям: он перестал доверять своему доверию. А от людей просто перестал ожидать чего-либо.

Он принимает каждое новое предательство, как что-то нормальное и далекое.

С тех пор, как она ушла, он перестал привязываться к людям. Теперь никто не может ему навредить. Потому что больше никто не знает его.

Однажды он подумал, что хорошего было в их любви, и понял - ничего. Пирог рано утром в День Святого Валентина, закрытые --">