Валерий Николаевич Казаков - Чужая слёзница

и небитая жена нужна. Явись она завтра на свой фитнес — что люди говорить начнут? Нечто вы нашу публику не знаете, особенно жен и домочадцев губернских управленцев. Они такого напридумают! Нет уж, мне, папа, публичных скандалов не надо, а уж коли и есть какой грех за моей любезной супругой, так пусть это останется между нами. Дело семейное, а за семью я постоять всегда готов. Да и не верю я, что рыбушка моя такая уж гулена, скорее всего, на себя наговаривает. Спору нет: может, ей и хочется вильнуть налево, да кто ж на это позарится, при ее-то фамилии? Я единственный такой во всей губернии и сыскался, который, не спросив фамилии, ей подол задрал.

— Ну, ты и сука, Молох! Может, за это и не выгоняю, — засмеявшись, прогудела жена и подалась утешать обиженную мамашу.

— Я все никак не привыкну, что ты тоже Молох, — наливая в рюмки водку, недовольно ворчал тесть. — Ну, давай, родственничек, чтобы истина всегда торжествовала, на том и стоим.

Выпили.

— А то, знаешь, мои орлы про нее… — понизив голос, решил почему-то пооткровенничать Монстр, — много чего докладывают. Если хочешь, дам почитать.

— Да с какой стати я стану всю эту ахинею читать? Будто вы, папа, не знаете своих сатрапов: они же готовы родную дочь начальника оклеветать, чтобы только выслужиться. У вас все на подозрении, даже единственная дочь, не по-человечески как-то…

— Ты человечность, зятек, не трогай. О тебе тоже частенько докладывают. Мой тебе совет: язычок прикуси. Слишком много себе позволяешь, а времена-то меняются, и, главное, в лучшую сторону. Чует моя душа: скоро, скоро наступит наше время. Меня что в твоей болтовне больше всего бесит: об органах слишком вольно высказываешься. Гляди, допрыгаешься, не посмотрю, что ты зять! Загремишь, как миленький.

— Нестор Трофимович! Что же это такое делается? За дочкой следят, на отца вашего внука стучат, не удивлюсь, если и ваши с Дарьей Моисеевной телефоны слушают. В какой же мы стране живем? Свобода где? Где демократия, где конституция, в конце концов? Стоило ли приносить в жертву общечеловеческим ценностям одну из величайших держав мира, чтобы через десятилетие вернуться к тридцать седьмому году?

— Все сказал, дерьмократ хренов? Вдумайся, что ты несешь? Какой тридцать седьмой год? Хотя и он был исторически предопределен, партия от всякой сволоты избавилась, да не в этом дело. Все, ну, или почти все, жертвы репрессий реабилитированы, государство признало перегибы, даже пенсии и пособия выплачивает. Но ошибки в прошлом не дают право всяким молокососам поносить карающий меч государства и за старыми грехами прятать новые преступления против народа! Мы вам этого не дадим. За дочкой и за Томой присматривают? И правильно делают! Мои с женой телефоны слушают — а как же иначе? У нашей системы нет избранных, все перед органами равны. А вот языком не престанешь чесать, темпы твоего карьерного роста быстро поубавятся. Это я тебе как Молох Молоху обещаю.

Павел никогда не перечил тестю, если возникал у них спор, спешил натянуть испытанную маску раскаявшегося и поддакивал генералу. Но тут, слушая всю эту чушь, вдруг взорвался:

— Какая система, какие органы? Да вы же вырожденцы, как и вся управленческая каста! Какой вы, к черту, карающий меч? Вы — секира в руках продажного мясника! Мне-то не надо «ля-ля» заливать о чистых руках, горячем сердце и холодной голове. Руки у вас действительно длинные и загребущие, своего не упустят. Сердце вам вообще на хрен не нужно, у вас вместо него пламенный мотор. Ну и, как водится, похмельная голова. На трезвую этого, что вы творили и творите с народом, не сделаешь. Да не столько партия, сколько вы виноваты в людоедстве советской власти, в развале Союза! Вы же за безопасность государства отвечали, а на самом деле чем занимались? Сплетни собирали, кухонные разговоры подслушивали? А как сынки мидовские и цековские в откровенных антисоветчиков превращались да морды на запад воротили — вы этого не видели, или делали вид, что не видите? Не с руки вам было, видать, бдительность разводить, вы партийную кормушку обслуживали и объедками с нее питались. Вам, равно как и им, советская власть нужна была только для того, чтобы быдло, вроде меня, в повиновении держать. А сейчас что изменилось? Не вы, что ли, придумали мульку о борьбе с преступниками руками самих преступников, одолжив своим братьям-бандитам право несудебных разбирательств и приговоров? Сколько людей перебили под эту сурдинку! Может, это --">