Ричи Михайловна Достян - Два человека

горячо отозвался Ефим и отвернул лицо, чтобы не дышать на Вальку водкой. — Пропади она пропадом! Не люблю я этого — слышишь? Батя наш не пил, и мы сроду не приучены ни к водке, ни к табаку…

— Все равно поклянись! — настаивал Валька. — Я не хочу, чтобы ты был такой, как Гришка!

— Ладно, говорю! — твердо произнес Ефим и с раздумьем добавил: — Ты… ну, в общем, ладно!

Валька окончательно поверил. Помолчал, потом другим уже тоном, без упрека и обиды, попросил:

— Только давай дружить по-настоящему, а то я не могу, когда со мной не хотят разговаривать.

— Подлец буду! — ответил Ефим. — Э-эх, да что там! Только тебе зачем свою жизнь портить?

— Как это портить? — рассердился Валька.

Он хотел сказать Ефиму: «Ты ведь ничего еще не знаешь — мы уезжаем в Москву! Кирюшкины, наверно, уже все устроили. Тебя там научат работать. Я буду учиться. А потом мы поедем на Волгу.»

Но Валька ничего этого не сказал. Он не успел. Ефим сгреб его обеими руками и прижал к себе.

— Ну ладно, все, больше не буду! Твоя правда — ты и командуй!

Валька почувствовал, что сейчас ничего не надо говорить.

Они молчали оба. Ветер издалека рывками гнал рокот быстро идущего поезда. Взревел паровоз. Гудок его — настойчивый, долгий — лишь на мгновение умолкал, тут же взвиваясь опять и опять. Так трубят паровозы дальних поездов, проносящихся мимо полустанков.

Ефим тяжело поднялся, взял Вальку за руку и первым шагнул было вперед, но Валька решительно потянул его в обратную сторону — к поселку.

Два человека шли по шоссе, подгоняемые весенним ветром. Им обоим казалось, что чья-то широкая греющая ладонь, подпирая спину, помогает идти. А со стороны было не понять, кто ведет — мальчик или взрослый.

Ленинград

1955

--">