Ирвин Шоу - Пестрая компания (сборник рассказов)

теперь уже кислое и противное. Все дело в этой проклятой сирене — как ему было хорошо до нее…

Вновь вспомнил об этой треклятой записке. Если Джо Ривз звонил так неожиданно, значит, стряслось что-то серьезное. Что-то он не припомнит другого случая, когда Ривз звонил и оставлял для него сообщение по телефону. Еще на заре своей студенческой карьеры Джо решил стать человеком цивилизованным, вежливым, непосредственным, и его привычка все воспринимать не торопясь, легко и серьезно с годами лишь укреплялась. Но что за спешка заставила его передать такую просьбу — позвонить даже в час ночи? В конце концов, они чуть ли не ежедневно видятся с Джо за ланчем. Любое дело можно отложить до завтрашнего полудня. Конечно, если это не что-то из ряда вон выходящее…

Кэхилл все ворочался в постели, стараясь не открывать глаз, — может, ему удастся обмануть сон, попасть в объятия этого капризного Морфея…1 Ну вот, теперь он все время будет гадать, что произойдет завтра… Нет, бездумная пустота в голове так и не появляется, несмотря на все его усилия. Как это ни прискорбно, он вдруг вспомнил, что у Джо имеется веская причина срочно ему позвонить, — где-то в глубине подсознания он ожидал и опасался этого. Вот уже двенадцатый день, если не больше, он который раз спрашивал себя, слышал ли Джо, что он, Кэхилл, говорил о нем в клубе факультета. С тех пор он терзался чувством вины, ему было очень за себя стыдно. Даже оправдание — ссылка на то, что хватил лишнего, — не успокаивает. Во время дискуссии по поводу причин популярности Джо среди студентов Кэхилл неосторожно и неосмотрительно, не пощадив его самолюбия, бросил: «Джо Ривз очаровывает своих студентов? Очень просто: да, он внушает им, мол, они очень многому учатся у него благодаря его обширным знаниям в экономике. А на самом-то деле только усваивают тайны очарования Джо Ривза». Глупо, конечно, такое сморозить, — хотя, как известно, в каждой шутке есть доля правды; между прочим, присутствовавшие при этом Ллойд и Эвартс злобно хихикали над его замечанием.

Да-да, последние две недели Джо, кажется, довольно холодно к нему относился, — наверняка эту реплику ему передали, что почти неизбежно в студенческом городке, где все друг друга хорошо знают. Скверно, надо признаться, очень скверно! Они с Джо Ривзом близкие друзья уже больше двадцати лет; сейчас-то их дружеские отношения носят, скорее, формальный характер, не то, что в молодости (ну кто, в самом деле, сохраняет с другом прежние отношения после женитьбы), и все равно это глупость, опрометчивость с его стороны — так рисковать, позволять себе подобные замечания за стаканчиком виски.

К тому же он, Кэхилл, вовсе не такого мнения о Джо. Пусть он человек несколько поверхностный, спорить здесь нечего (особенно это проявляется в последние годы, когда ему сопутствует успех буквально во всем: президенты университетов его любят, жены факультетских коллег и студенты — тоже), но под этой маской скрывается и проницательность, и здравый смысл, и инстинктивное представление о чести, — все, что, несомненно, и притягивает его к Джо в первую очередь.

Скорее всего, в нем говорила ревность, и он чувствовал свой промах. Позволительно ли взрослому человеку с такой легкостью делать подобные язвительные замечания? Вероятно, Ривз узнал об этом на следующее же утро, и в течение двух недель размышлял над ним, и, конечно, злился все больше, и, наконец, сегодня вечером его так допекло, что он решил раскрыть карты. Ведь Кэхилл не станет отрицать, что говорил такое; но ни за что не признается, что в нем на какой-то миг возобладала ревность… Такое признание означало бы только одно — конец многолетней дружбе! Джо, несмотря на всю показную уверенность в себе, ужасно раним и тщеславен — он не прощает нанесенных ему оскорблений…

А что означает для него, Кэхилла, разрыв с Джо? Вместе они учились в колледже, путешествовали по странам Европы; одалживали при необходимости друг другу деньги, книги, галстуки; не скупились на взаимные советы; вместе праздновали, отмечали разные события; вместе скорбели и переживали счастливые минуты… Даже сейчас раз или два в неделю встречаются, и с женами обедают дома, в непринужденной обстановке, и это приятно: если и не совсем искренне, зато такие встречи не дают им забыть о своей счастливой, будоражащей молодости. И вот теперь, из-за какой-то легкомысленной фразы, из-за дурацкого ядовитого замечания все идет насмарку!

С горечью в --">