Дафна дю Морье - Эрцгерцогиня

играть национальный гимн, первые строки которого звучали примерно так: «Я — то, что ты ищешь, я — жизни вода». Тогда распахивались окна дворца и на балконе появлялась фигура в белом мундире. В ту же минуту с дворцовой колокольни выпускали летучих мышей, символизировавших сны, и возникало ощущение чего-то причудливого и прекрасного. Натыкаясь друг на друга, ночные создания кружили вокруг сияющей головы эрцгерцога — а эрцгерцоги Ронды всегда были блондинами.

Он стоял неподвижно, его освещала электрическая дуга, вмонтированная в балюстраду, и лента ордена Справедливости одиноким и ярким пятном алела на белом мундире. Даже на расстоянии эта фигура впечатляла, и даже самый убежденный республиканец не мог не почувствовать, как к горлу подкатывает претящий его демократической натуре «реакционный» ком. Как заявил известный зарубежный журналист, первое же впечатление от эрцгерцога пробуждало в человеке дремлющий где-то в недрах души инстинкт почитания и любви, который для блага человечества лучше было бы уничтожить.

Те, кому посчастливилось занять место поближе к балкону и на кого падал отблеск сияния, говорили, что самым необычным в этих вечерних появлениях было их постоянство и совершенство всех элементов процедуры. Эрцгерцог действительно казался вечно юным. Одинокая лучезарная фигура на балконе, руки, покоящиеся на рукоятке меча… Все это захватывало воображение, и скептикам не имело смысла напоминать окружающим, что эрцгерцогу уже давно за девяносто и что делом этим он занимается бог знает сколько лет, — к ним просто никто не прислушивался. Каждое такое появление как бы возвращало того первородного правителя, который объявился перед народом Ронды в средние века после великого наводнения. Тогда разлившийся Рондаквивир уничтожил две трети населения страны, и, как повествует хроника, вдруг «спали воды, и остались лишь источники в горах, и вышел принц с сосудом бессмертия, и стал править ими».

Конечно, историки теперь заявляют, что все это чепуха и что первый эрцгерцог был обычным пастухом. Просто после катастрофы ему удалось собрать и повести за собой тех немногих истощенных и отчаявшихся, коим удалось спастись. Пусть так, но легенды умирают с трудом, и даже сегодня, после многих лет республиканского правления, старики все еще хранят маленькие иконы, которые, как уверяют они шепотом, успела благословить рука эрцгерцога, вскоре повешенного революционерами на дворцовой площади. Однако я забегаю вперед.

Как вы уже знаете, Ронда была страной наслаждений, исцеления и спокойствия. Здесь находили все, чего только душа ни пожелает. О женщинах Ронды написаны тома. Пугливые, как белки, прекрасные, как газели, они обладали изяществом этрусских статуэток. Никому не удавалось привезти жену из Ронды — браки с иностранцами запрещали. Но за любовными связями уследить трудно, и те из туристов, кто не убоялся отпора и не погиб от рук свирепых отцов, мужей и братьев, вернувшись в свои просвещенные страны, клялись, что до самой смерти не забудут объятий рондийки, ее пьянящих ласк.

В Ронде не было религии как таковой. Под этим я подразумеваю официальное вероисповедание. Правда, рондийцы верили в исцеляющую воду источников и секретный рецепт вечной юности, известный эрцгерцогу. Но — ни храмов, ни священнослужителей. В языке рондийцев, который напоминает смесь французского и греческого, даже нет слова «бог».

Многое, к сожалению, изменилось. Сегодня Ронда республика, и в ее язык пробрались привычные западные словечки, такие, как «уик-энд» и «кока-кола». Запрет на браки с иностранцами снят, вы можете увидеть рондийку на Бродвее и Пиккадилли и вряд ли выделите ее среди других европейских женщин. Обычаи, те, что во времена эрцгерцога были солью рондийского характера — ловля рыбы острогой, прыжки в источники или танцы на снегу, — все исчезли. Единственное, чего не удалось в Ронде испортить, так это очертания страны — извивающейся реки и высокой горы. И, конечно же, — света, этой чистой лучезарности, на которую никогда не упадет тень, которая никогда не потускнеет и которую можно сравнить разве что с радужным сиянием аквамарина. Свет Ронды виден с самолета — да, в Ронде сейчас есть аэропорт, построенный вскоре после революции, далеко за границами республики.

Даже сегодня, когда многое изменилось, турист покидает Ронду с сожалением и зарождающейся ностальгией. Он потягивает последний бокал ритцо, --">