Борис Петрович Екимов , Мариэтта Омаровна Чудакова , Лариса Емельяновна Миллер , Сергей Сергеевич Аверинцев , Ариадна Сергеевна Эфрон , Марина Анатольевна Палей , Валерий Александрович Залотуха , Андрей Семенович Немзер , Александр Семёнович Кушнер , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Кирилл Рафаилович Кобрин , Андрей Витальевич Василевский , Юрий Михайлович Каграманов , Александр Константинович Гаврилов , протоиерей Борис Георгиевич Старк , Наталья Дмитриевна Старк , Рустам Рахматуллин , Юрий Григорьевич Буртин , Михаил Сергеевич Новиков , Дмитрий Вадимович Полищук , Наталия Маршалкович , Татьяна Александровна Касаткина - Новый мир, 2000 № 01

Юбилейная ода

  Семидесятипятилетний

     младенец вышел из пелен,

     наветов не боясь, ни сплетней,

     не заголублен, убелен

5 сединами, суров и весел.

     Огонь из распаленных чресел

     в порыве праведном сперва

     вспорхнул — и голову повесил,

     но, встав на место, голова

10 подъемлется на подвиг снова.

     Пускай от Рождества Христова

     последний, наступая, год

     тысячелетия второго

     несметные даров и льгот

15 подносит множества на блюде

     с каймою голубой, во груде

     которых выбирать вольно,

     внимания на то, что люди

     несмысленные все равно

20 рекут, не обращая слишком.

     О новый мир! своим умишком

     живи безоблачно, презрев

     писк, полевым присущий мышкам,

     и — львам ливийским сродный — рев, —

25 при всем несходстве оба дики.

     Хвала Всевышнему Владыке!

     провидящему наперед:

     зачем волнуются языки,

     о чем безмолвствует народ,

30 какая победит идея.

     О благе подлинном радея,

     Господня данница — борьба —

     ни эллина, ни иудея,

     ни властелина, ни раба

35 не различает на широком

     пространстве царства, где пророком

     один становится изгой;

     преображаясь ненароком,

     небес избранником — другой;

40 творится праведником третий.

     Сквозь толщу двух тысячелетий

     ты, новый мир, как старый миф,

     из тесных выпутавшись нетей,

     кору земную проломив,

45 возрос и вспыхнул пышным садом,

     где горький плод и сладкий рядом,

     где ум соседствуют и чушь,

     как ночь со днем и жар со хладом, —

     священной связи не нарушь!

50 единство сохраняя цели.

     В начале мира, при конце ли —

     всегда неравнодушных муз

     сладкоголосо хоры пели,

     печалей облегчая груз;

55 на поиски пускаясь поза —

     вчерашних дней, из недр навоза

     таскали жемчуг петухи, —

     стихов рифмованная проза

     и прозы вольные стихи

60 да не грозят тебе потопом!

     Ямбическим четырехстопом

     я возглашаю, не пою,

     к обратным прибегая тропам:

     тебе ли, новый мир — в бою

65 неторопливый вождь, невесте

     жених нетерпеливый — вместе,

     за: «Возродись или умри

     для жизни вечной!» — не из лести

     знамена, звезды, октябри,

70 народов дружбы пальму дали?

     Так на суворовской медали

     написано: «Сим победих!» —

     без продолжения, но дале

     развенчивает оду стих —

75 созвучный первому — последний.

М. А.

Валерий Залотуха Последний коммунист

Глава первая ВОТ МЫ КАКИЕ!

1

Самолет свалился на голову — беззвучно выпал из низких немых облаков, растопырив, как кошка лапы, колеса шасси. Грузно ударившись о мокрый бетон, он взревел, жалуясь и страдая, но скоро замолк, помертвев, став просто железом.

Незамедлительно к его толстому боку прилепились два трапа, и по заднему стали спускаться немолодые, но стройные, хорошо одетые, с мягким загаром на лицах, улыбающиеся господа, которых дожидался внизу длинный аэропортовский автобус; передний трап оставался пустым. Тому, кто должен был выйти из открытой двери первого салона, предназначался стоящий прямо у трапа розовый «роллс — ройс», изящный и церемонный.

Но почему — то из первого салона никто не выходил…

За «роллс — ройсом» стоял огромный, черный, с тонированными стеклами, несколько зловещий «шевроле — субурбан». Рядом прохаживались и недружелюбно поглядывали по сторонам широкоплечие парни со стрижеными затылками и устрашающе мощными шеями — все в черных двубортных костюмах. Поставив ногу на подножку «субурбана», что — то кричал в трубку мобильного их начальник — пожилой, седой, пунцоволицый. Он кричал и от крика еще больше пунцовел лицом.

А из первого салона так никто и не выходил…

Седой кричал, парни нервничали, напряжение росло. Только господа из второго салона продолжали улыбаться и смотреть