Валерий Иванович Липневич , Василий Ярославович Голованов , Александр Алексеевич Яковлев , Вячеслав Глебович Куприянов , Валентина Платоновна Полухина , Сергей Георгиевич Бочаров , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Роман Валерьевич Сенчин , Андрей Витальевич Василевский , Владимир Алексеевич Губайловский , Сергей Маркович Белорусец , Алексей Львович Туробов , Владимир Иванович Салимон , Никита Львович Елисеев , Николай Георгиевич Мельников , Елена Князева , Сергей Григорьевич Боровиков , Рустам Рахматуллин , Татьяна Васильевна Чередниченко , Алексей Геннадьевич Машевский , Павел Михайлович Крючков , Григорий Анатольевич Заславский , Наталья Андреевна Сиривля , Ольга (Полина) Иванова (Ольга Евгеньевна Яблонская) , Сергей Викторович Попов , Леонид Борисович Шейнин - Новый мир, 2002 № 11

спеша на зов заоблачной блесны…

И — что уж тут… — осваивайся, ежься

на сквознячке нездешней новизны.

Сиди себе и впитывай, как вата,

забвения живительную взвесь,

и сколь оно ничтожно, и чревато,

и суетно — оставшееся здесь.

И, свесив ноги с божьей антресоли,

рассматривай земную хохлому,

взрывоопасной доремифасоли

уже не адресуя никому.

А взблазнится последняя нелепость —

иллюзию опоры обойти,

и оперенье выпростать, и выпасть —

не медли, дефективная, — лети!

* * *

В ослепительно-пустых небесах,

в этой царственной Пустыне Пустынь,

я сойду с его ладони, как тень,

и ступлю на раскаленный песок…

И, робея, побреду, как дитя,

изумленное лицо опустив,

с Казнью Казней в окаянной груди,

с Песнью Песней в утомленных устах…

И — ни слова (даже смертно скорбя,

золотистые целуя следы), —

кто возвел меня сюда для себя

и оставил, не оставив воды…

Чтобы залежи — тяжеле — нельзя —

одолела на Господних весах

одиночества страстная стезя

в ослепительно-пустых небесах…

* * *

Холодно, милый, холодно!

Зимнее всюду, снежное.

Гладко отполированное.

Ладное, твердокаменное.

Умерло, милый, умерло

юное наше, нежное,

тайное наше, кровное,

ясное наше, пламенное…

Надо ли, милый, силиться —

перекликаться, мыкаться!

Еле живешь, израненный.

Еле хожу, усталая.

Некуда, милый, выплутать.

Незачем и аукаться.

Старчество твое раннее,

Блажь моя запоздалая…

Роман Сенчин Нубук

Сенчин Роман Валерьевич родился в 1971 году в Кызыле (Республика Тува), окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Печатался в журналах «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» и др. Лауреат первой премии литературного конкурса «Эврика» за 2001 год. Живет в Москве.

Часть первая

1

Он появился как раз в тот момент, когда я почти забыл, что у меня была другая жизнь. Совсем другая. В квартире на пятом этаже, с ванной и унитазом, с удобной газовой плитой, телефоном; жизнь, где были друзья, веселые попойки на «свободной от родичей хате», субботние дискотеки… Да, я почти забыл ее, теперь я жил настоящим, последними пятью годами; жил в маленькой, одичавшей деревушке, в трехоконном домике; каждый день я должен был заботиться о пропитании, ковыряясь на огороде и ухаживая за животиной, что с наступлением холодов будет забита и пойдет на прокорм мне и моим родителям.

Он приехал, открыл калитку и испугал меня. Ведь я сразу все вспомнил. Наш класс, дискотеки, девчонок, нас с ним в салоне «ИЛа», бегущего по посадочной полосе Пулковского аэропорта; вспомнил, как мы прилипли к круглому окошечку, пытаясь разглядеть в огнистой мгле новую, обетованную землю… И когда он пошел ко мне, не обращая внимания на рвущегося с цепи, хрипящего от злости Шайтана, я испугался. Я готов был разозлиться, подобно псу, что он появился, давно оставленный в прошлом, чужой, изменившийся, заставил вспомнить…

Ведь ничего не вернешь, так зачем ворошить?

— Здорóво! — Улыбаясь, блестя крупными, ровными, как подушечки «Дирола», зубами, он протянул мне руку.

Я дернул было навстречу свою, но вовремя заметил, что она черная (только что разбрасывал по редисочным грядкам древесную золу от жучков), и находчиво подставил ему запястье. Бормотнул:

— Извини…

— Как живешь? Чем занимаешься? — бодро, без раскачки стал спрашивать он. — Совсем окрестьянился?

А я никак не мог прийти в себя и все бормотал, не слыша за лаем Шайтана собственного голоска:

— Да ничё… так… потихоньку…

Из огорода на шум собаки пришли родители. Увидели гостя, разулыбались — узнали.

— Мы-то гадаем: что такое, кто это к нам на такой роскошной машине? А это Володя! — зачастила, засуетилась мама. — Здравствуй, здравствуй! Откуда?

И отец, радуясь, поздоровался с ним, полюбовался его подтянутой, крепкой фигурой, дорогим костюмом, направился в дом ставить чайник.

— Нет, я не надолго. Машина ждет. — Вовка, отогнув рукав пиджака, взглянул на часы. — Самолет в шесть вечера. Тороплюсь.

Родители с пониманием закивали в ответ, а он потащил меня за ворота, подальше от бесящегося Шайтана и расспросов мамы; конечно, --">