Мария Семеновна Галина , Игорь Александрович Фролов , Олег Олегович Павлов , Евгений Михайлович Чигрин , Аркадий Моисеевич Штыпель , Наталья Владимировна Сняданко , Василь Семенович Стус , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Андрей Витальевич Василевский , Олеся Александровна Николаева , Александр Евгеньевич Григоренко , Александр Владимирович Чанцев , Лиля Панн , Евгений Кириллович Карасев , Павел Михайлович Крючков , Рената Александровна Гальцева , Михаил Иосифович Назаренко , Кирилл Михайлович Корчагин , Татьяна Кохановская , Людмила Дмитриевна Херсонская - Новый мир, 2011 № 08

найдем.

После тех слов Хадко совсем было загрустил, но, на счастье, вновь забурлила в нем молодая злость. Хорей обжег оленьи спины — полетели нарты и остановились у большого чума, в котором жил отец невесты.

С ходу заорал Хадко — так заорал, будто тонул в болоте и звал на помощь:

— Эй, старик, застал я твою дочку дома?

Из чума ни звука, ни движения — только собаки Пяков окружили нарты и лаяли яростно. Одна из них, беломордая старая сука, уже готова была броситься на чужаков, но Хадко огрел ее древком пальмы. (Думка промелькнула в голове сына Мэбэта — хорошо, что хватило ума не взять с собой Войпеля: он бы всех собак передрал и сватовство испортил безвозвратно.)

Заика подтолкнул товарища в бок: мол, не робей, кричи еще. Хадко крикнул — но уже не так, как в первый раз. После того крика зашевелились шкуры полога, и скоро показался из своего жилища старый Пяк, безволосая голова.

— Кто ты такой и что тебе надо? — спросил он сухо, почти злобно.

Усилием отогнал Хадко подступившую робость:

— Дочку твою сватать приехал, калым привез. Я — Хадко, сын Мэбэта из рода Вэла. Хочу, чтобы все было по-людски, по родительскому благословению…

После этих слов старый Пяк, как показалось Человеку Пурги, сбросил злобу с лица, вышел из-за полога и долго рассматривал нарты, украшенные красными лентами. Какое-то время молчали все — и Хадко, и старый Пяк, и Махако. Даже собаки, увидев хозяина, перестали лаять. Заика первым нарушил тишину:

— Калым, слышь, дедушка, больно хорош. Самому вождю впору такой калым. Тут мехов одних на целое стадо. А шкуры — смотри! — белые, как снег.

Махако схватил оленью шкуру и развернул ее перед старым Пяком.

— Хороший был олень, — проговорил Пяк. — Сгодился бы в жертву на великий праздник. Так значит, ты сын того самого Мэбэта из рода Вэла?

— Да, Хадко мое прозвание.

— Подожди немного, — сказал старик, — я сейчас вернусь…

Он скрался за пологом и не показывался долго.

— Дочке своей тебя расхваливает, — сказал Заика и подпрыгнул, взвизгнув по-щенячьи, будто не Хадко — он сам женился. — Вот увидишь, сейчас невеста сама выбежит.

Но вместо невесты вышел старый Пяк: на безволосой голове его была железная шапка, и сам он стал заметно толще — не иначе, надел панцирь под малицу.

— Так значит, ты, сын Мэбэта, хочешь взять в жены мою дочь? — почти торжественно спросил Пяк, медленно доставая лук из-за спины. Оперением легла стрела на тетиву, и рука стрелка поднялась на уровень глаз Хадко — он четко видел трехгранный наконечник из черного железа. Натягивая лук, старик продолжал говорить:

— Ты хочешь, чтобы я отдал свою дочь за тебя, пащенка Мэбэта, который не чтит богов, презирает законы людей, бьет зверя где хочет и думает, что все должны его бояться? Так вот, когда вернешься, передашь отцу — старый Пяк его не боится.

Однако, сказав это, старик опустил оружие, хотя пальцы его крепко держали белое оперение стрелы.

— Я привез калым — сам добыл его на великой охоте, — заговорил Хадко, но в тот же момент черный трехгранный наконечник вновь возник перед его лицом. Старик трясся от гнева.

— Ты хочешь, чтобы все племена и роды знали, что Пяк берет калым краденым?! Ты хвастаешь шкурами с красной стрелой и думаешь: старый Пяк не знает, что это знак Ившей? Ты украл их, ты такой же мерзавец, как твой отец!

Сватовство расстроилось… Рука Хадко потянулась к пальме, лежавшей рядом, и, увидев это, старик попятился.

Все знали еще одно отличие Мэбэта. Оскорбления он ни во что не ставил, смеялся, когда кто-нибудь пробовал говорить ему в глаза те слова, которые люди не забывают, и гордятся, когда отомстят за них. Но от недозволенного прикосновения к Мэбэту, равно как и к добру его, живым не уходил никто. Две зимы назад пятеро пришлых иноплеменников, выброшенных своим народом, скитались по тайге, нападая на чумы юраков. Они пропали бесследно, когда наведались в становище любимца божьего. По весне охотники нашли в разных местах головы с татуированными лицами: Мэбэт закопал их в снег по границам своих угодий.

Старый Пяк знал об этом. Он видел: здесь больше, чем добро, — наследник любимца божьего, и потому угрозы его не заходили дальше разумного. Скорее он согласился бы отгрызть собственную руку, чем убить сына человека, которому нет равных ни в тайге, ни в тундре. Но все же Пяк надеялся, что непрошеный --">