Мария Семеновна Галина , Лариса Емельяновна Миллер , Александр Алексеевич Образцов , Василина Александровна Орлова , Антон Павлович Тихолоз , Вадим Ахматханович Муратханов , Валерий Николаевич Сойфер , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Дмитрий Владимирович Бавильский , Андрей Витальевич Василевский , Сергей Станиславович Беляков (критик) , Анатолий Генрихович Найман , Игорь Викторович Савельев , Александр Владимирович Чанцев , Валерия Ефимовна Пустовая , Павел Михайлович Крючков , Наталья Андреевна Сиривля , Ирина Викторовна Машинская , Екатерина Михайловна Донец , Наталия Борисовна Черных - Новый мир, 2009 № 03

преувеличивая значения литературных премий вообще и „Русского Букера” в частности, отмечу все же, что победа Елизарова является в значительной мере прорывом. Как, впрочем, стала бы прорывом и (вполне возможная) победа Шарова. Или Бояшова. Или Садулаева. Потому что речь идет о победе отнюдь не только над толстожурнальной тусовкой, как повсеместно утверждается сейчас. Толстожурнальная тусовка, съежившаяся сейчас до трех-четырех наименований („Знамя”, „Октябрь”, „Звезда” и, может быть, „Дружба народов”; потому что „Новый мир” без лишнего шума отдрейфовал довольно далеко в сторону), она же в недавнем прошлом тусовка премиальная, — это всего лишь производное от куда более серьезного и тоже находящегося сегодня при последнем издыхании проекта. Я имею в виду тусовку, условно говоря, соросовскую. Я имею в виду зомбирование населения (а применительно к нашим делам — той его части, которая традиционно слывет читающей публикой) не то чтобы западными буржуазными ценностями — такое было бы как раз не так уж и страшно, — а теми же ценностями в их чудовищно упрощенной, феноменально вульгаризованной и вместе с тем бесконечно агрессивной версии от „прорабов перестройки”. Версии, прошу заметить, доморощенной, а значит, и клановой, а значит, и семейственной, а значит, и насквозь коррумпированной. Применительно к литературе дело обстояло (а во многом и сегодня обстоит) так: то, что нам не нравится по соображениям политическим или этическим, мы объявляем не существующим эстетически!”

Виктор Топоров. Инсайт. Литературные итоги 2008 года. — “Частный корреспондент”, 2008, 22 декабря <http://www.chaskor.ru>.

“В поэзии уже давно перешли от экономического принуждения к внеэкономическому, то есть сборники не продают, а раздаривают. В преддверии „конца гламура” в поскучневших и обедневших реалиях главным гламурным поэтом несколько неожиданно стал Воденников, а главным антигламурным — вполне предсказуемо — Емелин. Пишет Емелин (по справедливой самооценке) хуже, чем десять лет назад, но все равно он сейчас, похоже, единственный, кому есть о чем писать. Имеются, правда, обнадеживающие признаки того, что вот-вот прервет затянувшееся молчание Александр Еременко. В Питере слышны поэтессы-матерщинницы Дудина и Романова и их собрат по духу Мякишев. В том смысле, что, кроме этой троицы, не слышно вообще никого. Хотя в песочнице стоит страшный, а главное, почему-то веселый визг”.

Денис Тукмаков. Ecce Homo. — “Завтра”, 2009, № 1, 1 января.

“Борхес насчитал всего четыре истории, о которых мир только и рассказывает тысячелетиями: об осаде укрепленного города, о возвращении, о поиске и о самоубийстве бога. С тех пор число это принято только сокращать; не останусь в стороне и я. По мне, так история всего одна — о герое и смерти. Только это и интересно. Только две эти категории представляются важными. Потому что обе они — восторг перед героем и осознавание неизбежности смерти — отличают меня от скота”.

Алексей Цветков. Воспитание чувств. — “ Cato.ru” (Институт Катона), 2009, 5 января <http://www.cato.ru>.

“Эволюция — непререкаемый факт, но она ни в коем случае не всеблагой бог, и ее интересы с нашими не совпадают. И Дарвин 150 лет назад открыл нам печальную правду о нас самих не затем, чтобы мы закрывали на нее глаза”.

Ян Шенкман. Мой Лимонов. — “Литературная Россия”, 2008, № 51, 19 декабря <http://www.litrossia.ru>.

“Наверное, подсознательно Лимонов понимает, что его место там — среди героев 70 — 80-х. Хоть он и пытается выглядеть ультрасовременно и быть в потоке, все-таки его место там. Его еще арестовывают на „Маршах несогласных”, с его именем по-прежнему ассоциируются черные знамена и поднятые вверх кулаки. Но сами черные знамена и поднятые кулаки устарели. Сегодняшний радикализм должен выглядеть как-то иначе, не так, как в 1968 или 1992 годах. Бунт по-лимоновски остался в прошлом. Впрочем, в прошлом осталось полстраны. По собственному желанию. Слишком уж мрачным выглядит наше будущее. Даже охранники его, молодые ребята с интеллигентными лицами, — тоже оттуда, из восьмидесятых. Они не монтируются с реальностью за окном, хотя им, наверное, лет по двадцать. А еще я обратил внимание, как он постарел. Чуть сутулится, держится немного церемонно и старомодно. Это опять-таки не в упрек. Мне такой Лимонов как раз симпатичен. С возрастом в нем проступает что-то человеческое. Не что-то, а действительно человеческое. --">