Мария Семеновна Галина , Василий Владимирский , Геннадий Николаевич Калашников , Владимир Иванович Новиков , Ольга Леонидовна Канунникова , Владимир Сергеевич Березин , Алексей Петрович Цветков , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Олег Витальевич Дозморов , Андрей Витальевич Василевский , Сергей Станиславович Беляков (критик) , Юрий Михайлович Кублановский , Борис Алексеевич Чичибабин , Шел Сильверстейн , Евгений Александрович Шкловский , Наталья Львовна Ключарёва , Павел Михайлович Крючков , Валерий Самуилович Черешня , Петр Анатольевич Разумов , Вадим Игоревич Демидов , Эдуард Леонидович Лукоянов , Вениамин Михайлович Блаженный (Айзенштадт) , Светлана Бунина , Владислав Геннадьевич Кулаков - Новый мир, 2010 № 10

За вычетом света

Калашников Геннадий Николаевич родился в 1947 году в Тульской области, в селе Ровно. Окончил Московский пединститут. Автор трех стихотворных книг. Работает редактором в книжном издательстве, живет в Москве.

*     *

  *

Жил Пьеро на станции Перово,

что, по меньшей мере, нездорово.

Как в сердцах заметила Мальвина,

жизнь — не развеселая малина.

Оплыла красотка и поблекла,

стала не то брюква, не то свекла.

Он и сам утратил тонкость кости

сторожем в Кузьминках при погосте.

И, давно к романтике не склонны,

рыщут Буратины по притонам,

шушера, Шушара, мишура,

с Карабасом водку пьют с утра.

Песни здесь — на “ды”, на “го”, на “ду”,

про кирдык и Вологду-ду-ду,

Уч-Кудук, Надым, Караганду…

И Сидур, согнув гранит в дугу,

угадал про эту кергуду.

Я и сам порой здесь появляюсь,

как на фотоснимке проявляюсь,

сквозь метель, сквозь дымную пургу,

сам с собою сладить не могу.

Вечером бреду иль спозаранку,

жизнь свою читаю наизнанку

по своим же собственным следам…

Здесь, в чужих пределах и притинах,

все ищу волшебную картину,

где очаг затянут паутиной,

где не все уж так непоправимо,

где сверчок в рубашке из сатина

азбуку читает по складам.

Буквы

1

Муравьиный Крит,

волны бьют упрямо,

учат алфавит:

альфа, бета, гамма.

Белый теплоход,

рябь теней, как смальта,

все наоборот:

гамма, бета, альфа.

Было и прошло,

дебит, кредит, смета,

время истекло:

альфа, гамма, бета.

2

Ночь напролет

с призвуком меди

ветер поет —

аз, буки, веди.

Так говорят

после разлуки —

все невпопад:

аз, веди, буки.

Минуйте ны,

порча и сглаз.

веди темны,

буки страшны,

есмь аз.

*     *

  *

На земле, на воде не оставишь следа,

жизнь богата и так скудна,

камениста земля и у дна вода

не такая, как не у дна.

Ты всю жизнь играешь в нечет и чет,

твое время идет на слом,

кропотливой волною о берег бьет

подмосковный твой водоем.

Этой легкой волны ледяной перелив,

эта ржавая жадность глин.

Сердцевина воды, сердцевина земли,

сердцевина всех сердцевин.

Затихает времени длинный гул,

все некстати, не (нрзб), вразброд,

шевелюру взъерошил, в лицо дохнул

узкий ветер иных широт.

Нынче день какой — четверг, среда?

А ты еще не одет, не обут…

Камениста земля, вода тверда.

Когда понадобишься — тебя найдут.

*     *

  *

Никогда не пора,

ни в ночи, ни с утра…

Погоди у воды, ледяным повернувшейся боком.

Кто-то смотрит на нас,

то ли тысячью глаз,

то ль одним, но всевидящим оком.

Пусть запомнит вода

рыбака невода,

птицелова силки и упрямые петли погони.

Прячет омут сома,

смотрит осень с холма

из-под тонкой, прохладной ладони.

На миру, на юру,

на бытийном ветру

из живущих никто не пропущен.

Дальний выстрел в лесу

постоит на весу

и рассыплется в чащах и кущах.

Смотрит осень вприщур,

зинзивер, убещур

и прорехи, зиянья, пустоты.

Что ты медлишь,