Пьер Клоссовски - Бафомет

процитировать по этому поводу строки Мориса Бланшо, посвященные Мишелю Фуко и, в частности, его первому «пропагандисту», каковым Бланшо, судя по всему, с полным правом, считает Кайуа: «Я напоминаю о роли Кайуа, поскольку она, как мне кажется, до сих пор остается неизвестной. Сам Кайуа далеко не всегда был обласкан официальными авторитетами в той или иной области. Слишком многим он интересовался. Консерватор, новатор, всегда чуть в стороне, он не входил в сообщество охранителей общепризнанного знания. И вдобавок выработал свой собственный, изумительно — иногда до излишества — красивый стиль и в результате счел себя призванным присматривать — весьма придирчивый ревнитель — за соблюдением норм французского языка. Стиль Фуко своим великолепием и своей точностью — качества, на первый взгляд, противоречивые — поверг его в недоумение. Он не мог понять, не разрушает ли этот высокий барочный стиль ту особую, исключительную ученость, многообразные черты которой — философские, социологические, исторические — его и стесняли, и вдохновляли. Быть может, он видел в Фуко своего двойника, которому суждено присвоить его наследие. Никому не по нраву узнать вдруг себя — чужим — в зеркале, где видишь обычно не свою копию, а того, кем хотел бы быть».

(обратно)

33

Темными шли под унылою ночью.

(обратно)

34

В этом смысле Клоссовски вообще не пытается помочь читателю, который, например, вряд ли догадывается, что игра в шахматы считалась в среде Ордена одним из тягчайших проступков, или должен распознавать (Бог с ней, с Библией) цитаты из неупомянутого в тексте Ницше.

(обратно)

35

«В тот момент, когда мне раскрывается Вечное Возвращение, я перестаю быть/не <и пипс> самим собою, я способен стать бессчетным множеством других…»

(обратно)

36

Я подчеркнул демон, я сам и бог. Этот текст цитируется в «Столь роковом желании», ключевом сборнике, который содержит редкой глубины страницы о Ницше и позволяет заново прочесть всего Клоссовски. [Отрывок из «Веселой науки» цитируется по: Ф. Ницше. Соч. в двух томах. Т. 1. С. 660. М.: Мысль, 1990.]

(обратно)

37

Божество, которое пребывает в подобии (лат.).

(обратно)

38

Gide, Du Bos et le demon, â Un si funeste desir, Paris, Gallimard, “Collection blance”, 1963, pp. 37–54, и “En marge de la correspondance de Claudel et de Gide”, ibid, pp. 55–88.

(обратно)

39

Замечательно сказал Мармонтель: «Притворство выражает лживость чувства и мысли» (Oevres, Paris, Verdiere, 1819, t. X, p. 431)

(обратно)

40

Klossowski (P.), Sade et Révolution (conférence au Collége de sociologie, fevrier 1939), в Sade (D.A., marquis de), Oevres completes, t. III, Paris, Jean-Jacques Puavert, 1962, pp. 349–365. [Странная неточность. Речь, конечно же, идет не о докладе …Révolution, а о книге Révocation…, «Отмена нантского эдикта», хронологически — второй части трилогии о Роберте.]

(обратно)

41

Французское слово l’hôte означает одновременно и хозяин, и гость (прим. пер.).

(обратно)

42

Здесь вновь обнаруживается — но в чистой форме, в избавленной от подобий игре — евхаристическая проблема реального присутствия и пресуществления.

(обратно)

43

Когда кальвинистка Роберта оскверняет, чтобы спасти человека, дарохранительницу, в которой для нее не таится никакого реального присутствия, ее через этот крохотный храм вдруг хватают две руки — ее собственные: в пустоте знака и произведения торжествует подобие раздвоенной Роберты.

(обратно)

44

Знаки мы суть, смысла лишенные (нем.).

(обратно)

45

Столь роковое желание (лат.); слова из «Энеиды», послужившие заглавием для уже упоминавшейся выше книги Клоссовски Un si funeste desir.

(обратно)

46

О слове и чистоте см. La Messe de Georges Bataille, â Un si funeste desir, op. cit., pp. 123–125.

(обратно)
--">