Роберт Кормер - Я – Сыр

с ним взглядом.

  Мы уже наверху и движемся в направлении моей комнаты. Хоть мне здесь и не нравится, я все равно ощущаю себя частью всего, что меня здесь окружает. Я знаю, что Джуниор Варней что-нибудь крадет и, конечно же, все время пытается стащить мой байк, и знаю о жутких ночных часах и о комнате, где мне задают вопросы. Но я устал, и рад, что моя комната меня ждет.

  И вот мы в маленькой и комфортной комнате, с голубыми обоями и с золотыми птицами на них. Доктор Дьюпонт подходит к моему столу и достает оттуда лекарства. Я проглатываю две пилюли и запиваю их водой.

  Сижу в кресле и смотрю в окно. Вид из окна окаймлен морозной кромкой.

  - Мой отец, - говорю я, глядя в окно. Оно без форточки, в отличие от окон в другой комнате, в которой я отвечаю на вопросы. Надеюсь, что больше никуда отсюда не уйду.

  - Мой отец умер? - спрашиваю я.

  - Пожалуйста, - говорит доктор Дьюпонт. - Расслабься. Надо дать лекарствам немного поработать, как у нас говорят. - Его голос успокаивает, он напоминает клубничный сироп и не имеет ничего общего с другим голосом в другой комнате. Не хочу о ней думать, но продолжаю думать об отце.

  - Мой отец умер, не так ли? -  спрашиваю я. Знаю, что мать мертва. Мне это известно. Не знаю, откуда, но я это знаю. Но про отца не известно ничего. Не удивлюсь, если вдруг окажется, что он где-то есть, что он жив, ждет и пытается меня найти. Не удивлюсь, если он ранен и ждет моей помощи.

  - Все мы умираем, - говорит доктор, его голос вежлив и мягок. - Каждый из нас должен когда-нибудь умереть. - Его голос особенно таков, когда он блаженно разваливается в кресле.

  - Мой бедный отец. Он умер или нет? Удалось ли ему уйти?

  На лице доктора печаль. Она всегда проступает у него на лице, когда он говорит о моем отце, и я снова осознаю, что он мертв.

  Доктор забирает портфель из моей руки, и я начинаю петь:

                         Отец навеселе,

                         Отец навеселе.

                         Хей-хо, дзе мери-о,

                         Отец навеселе…

   И начинаю чувствовать себя намного лучше, когда пою. Я пою и смотрю на доктора Дьюпонта. Он достает из портфеля коробку. Его доброта переливается через край. Лекарства уже действуют, и я чувствую, как они растекаются по моим венам. Все в них поет вместе со мной:

                          Ребенок берет кота,

                          Ребенок берет кота.

                          Хей-хо, дзе мери-о,

                          Ребенок берет кота…

   Мне легко поется, потому что знаю, что не пойду в ту комнату, и не буду отвечать ни на какие вопросы. Может быть, когда-нибудь потом, но, по крайней мере, не сейчас.

                      Кот схватил крысу за хвост,

                      Кот схватил крысу за хвост,

                      Хей-хо, дзе мери-о,

                      Кот схватил крысу за хвост…

   Доктор открывает коробку и достает от туда поросенка Покки – моего старого друга. Доктор – замечательный человек, он нашел для меня поросенка Покки. Он выходит из комнаты, а потом возвращается. У него в руках старая армейская куртка моего отца и его шапка.

   Он дает поросенка мне в руки.

                           А крыса берет сыр,

                           А крыса берет сыр.

                           Хей-хо, дзе мери-о,

                           Крыса берет сыр…

  Я качаю поросенка Покки в руках и надеваю отцовскую куртку и старую его шапку. Я больше не печален, хотя знаю, что он умер, и мать тоже.

   И все пою и пою:

                           Остается только сыр,

                           Остается только сыр.

                           Хей-хо, дзе мери-о,

                           Остается только сыр.

  - Отдохни пока, - говорит доктор Дьюпонт. - Все будет замечательно, Пол.

  Я не понимаю, с кем разговаривает доктор, кого-то он называет Полом.

  Кто он, этот Пол? Я знаю, что я не Пол. У меня есть другое имя, и я это знаю, но не могу о нем сейчас думать. К тому же я очень занят песней. В моих руках поросенок Покки. Когда пою, то улыбаюсь, потому что я, конечно же, знаю, кто я, и кем буду всегда.

   Я – сыр.

-------

TAPE OZK016       1655      date --">