Герард Реве - По дороге к концу

Нахально ухмыльнувшись, парень уходит вместе со своим попутчиком, а я иду спать. Да будет воля Твоя, не моя. Так часто мне приходилось делить с кем-либо каюту, и всегда попадался молодец лет всего-то под тридцать, но уже с толстым и невыразительным лицом, мертвенно-бледной кожей под двумя слоями белья, с очень плохой фигурой и странным мыльным запахом, с галстуком в точечку, — без роду, без племени, без цели в жизни, не понимающий ни одного моего замечания или комментария; так что теперь мне все чаще начинает казаться, что эти люди были мертвецами, приговоренными мстительными земными богами к вечному скитанию по ночным морям. И лучше уж спать одному, чем делить каюту с такими безбожниками.

Пароход начинает вибрировать. Я закрываю дверь, забираюсь под одеяло и пытаюсь прогнать из головы навязчивую и мятежную мысль, не замечая, что проговариваю ее вслух. Пароход отчаливает. «Но если уж ты искупил грехи всего человечества, то почему забыл обо мне — неужели это было так трудно?»

По дороге на Север, суббота, 18 августа. Вчера мы все утро провели в Стоумаркете, который находится где-то в часе езды от Гарвича, на станции нас встретил Тони Г., с ним мы и поехали в Фэлшем, переночевали у него и моего собрата по перу Энгуса У.,^[7] а сегодня утром втроем отправились на машине на север. К данному моменту, к обеду, мы проехали где-то три четверти пути. Непроглядный ливень, начавшийся сразу после того, как мы выехали, вынудил Тони снизить скорость из-за плохой видимости, и в течение получаса мы еле тащились, зато потом под чистым небом неслись без остановок со скоростью 140 километров в час. Настроение у нас превосходное, и, что называется, смешинка в рот попала, причем еще с раннего утра. Вот, например, если кто-то из нас вспоминает на редкость по сути своей незатейливый анекдот про Chinaman in the train^[8] то мы не в состоянии удержаться и не ржать: все бы ничего, да скулы уже от смеха болят. Расскажу вам эту несложную шутку, чтобы вы сами могли определить уровень ее забавности: китаец едет, значит, в поезде. Уже не первый раз проводник проходит по вагону и, открывая дверь купе, выкрикивает: «You for coffee!.. You for coffee!..» В конце концов, китаец не выдерживает и с яростью отвечает: «Me по fuckcoffee! Me first class ticket! You fuckcoffee!»^[9]

Еще мы развиваем тему нескольких, как я назвал бы их. Рассказов о Братьях Наших Меньших, очень даже антропоморфических Sketches From The Animal Kingdom^[10] от которых мы оба, У. и я, без ума: бытовая жизнь, что ведут наши пернатые, а также четвероногие друзья, излагается, освещается, и, более того, по примеру теории исторического материализма устами Германа Гортера,^[11] объясняется простым рабочим. У. лучше всего удается роль Doctor Owl,^[12] не хуже, чем Пашка-Лесной Гномик — одному нидерландскому радиокомментатору. Сегодня на повестке дня — развращение Доктором Совой малолетних пациентов, и это в то время как он является страстным поклонником офтальмологии и эвтаназии. Мы, как говаривала моя мать, упокой Господи ее душу, «разошлись», особенно У.: он в гораздо лучшем настроении, чем вчера, при встрече, когда у него даже лицо все было перекошено и раздуто от нервного напряжения: перед отъездом он хотел закончить и отдать рукопись, но то ли не успел, то ли сделал не совсем то, что хотел. Сочинять романы, писать статьи о литературе и вообще заниматься какой-либо писаниной в Соединенном Королевстве, если к тому же у тебя есть сложившаяся репутация, это вам не игрушки, как в Нидерландах: У. каждую неделю строчит отчеты о просмотре одной телевизионной программы, рассказывает, что он там интересного увидел (причем он может ее смотреть, а может и не смотреть, на выбор), и печатается все это в газете с примечательным названием The Queen.^[13] Предпочтительнее оставаться в рамках 200 слов, чем короче, тем лучше, но, вне зависимости от длины отчета, он получает 410 гульденов (четыреста десять гульденов) за штуку. За рецензию размером меньше колонки в The Observer — 480 гульденов, и так далее. И это притом, что в Нидерландах за сотрудничество с газетой или радио писателю — может быть — заплатят 1,62 гульдена в час; в любом случае, примерно вполовину меньше того, что зарабатывает квалифицированный рабочий. Мне сейчас главное — не раздражаться, еще и недели не прошло после последнего приступа белой горячки, но все же есть Божья несправедливость в том, что пишет мне нидерландское министерство образования, искусства и науки рукою одного из своих --">