Рейчел Уорд - Числа. Время бежать

Рейчел Уорд Числа. Время бежать

1

Есть места, куда ходят подростки вроде меня. Несчастные подростки, трудные подростки, озлобленные подростки, неприкаянные подростки — подростки, не похожие на других. Знаете, где искать, — отыщете нас с полпинка: на задворках магазинов, в переулках, под мостами возле рек и каналов, в гаражах, в сараях, на стройплощадках. Нас таких тысячи. То есть отыщете, если надумаете искать, — нормальным людям это не приходит в голову. Увидев нас, они отворачиваются и делают вид, что в упор не видят. Так им легче. И не верьте в разную фигню, что вроде как каждому нужно дать шанс; про себя-то они радуются, что мы не в школе вместе с их детишками, не срываем им уроки, не портим им жизнь. Учителя думают так же. Полагаете, они расстраиваются, когда утром не обнаруживают нас в классе? Черта с два, они ржут от счастья: очень им нужны на уроках всякие раздолбай, а нам их уроки нужны и того меньше.

В основном народ тусуется группками, по двое, по трое, шляются, убивают время. А я обычно сама по себе. Люблю отыскать местечко, где вообще никого нет, где можно ни на кого не смотреть и не видеть их чисел.

Вот почему я припухла, когда добралась до своего любимого местечка возле канала и выяснила, что меня опередили. Будь это чужак, какой-нибудь торчок или алкаш, я бы повернулась и ушла, а тут — нате вам — мой однокорытник из «специального» класса мистера Маккалти: дерганый, долговязый, губастый тип, по прозвищу Жук.

Увидел меня, заржал, подвалил поближе и потряс пальцем перед моей физиономией:

— Ага, прогульщица! И чего ты сюда притащилась?

Я пожала плечами, глядя в землю.

А он не унимался:

— Что, Макак достал? Я тебя понимаю, Джем, он вообще жесть. Не просекаю, кто его из психушки выпустил.

Жук — здоровый и высоченный. Из тех, кто норовит встать совсем рядом и фиг допрет, что не всякому это приятно. Наверное, из-за этого в школе он постоянно дерется. Вечно маячит перед самым носом, изволь дышать его вонью. Можешь повернуться и уйти, а он тут как тут — мозгов не хватает сообразить, что его вежливо послали. Я его видела только частично, мешал мой капюшон. Но когда он в очередной раз на меня насел и я инстинктивно дернула головой, глаза наши на секунду встретились и я его прочла. В смысле, его число. 15122009. Вот еще и из-за этого мне с ним было не по себе. Число у этого бедолаги — отстой.

Числа есть у каждого, но, похоже, кроме меня, никто их не видит. Собственно, я не то чтобы «вижу», они не висят в воздухе. Просто возникают у меня в голове. Я ощущаю их где-то на обратной стороне глаз. И все же они настоящие. Не верите мне — и сколько угодно, а только они настоящие. И я знаю, что они обозначают. В первый раз врубилась, когда умерла мама.

Числа эти я видела всегда, сколько себя помню. Думала, все их видят. Иду по улице, встречусь с кем-нибудь глазами — и вот оно там, число. Помню, озвучивала их маме, когда она меня катала в коляске. Думала, она порадуется. Скажет, какая я умница. Дождешься.

Был случай, мы как-то шлепали во всю прыть по Хай-стрит в сторону собеса забрать ее недельное пособие. Четверг обычно бывал неплохим днем. Скоро у нее появятся деньги купить эту фигню в заколоченном доме на дальнем конце улицы, и несколько часов она будет очень счастливой. Перестанет крючиться всем телом, будет со мной разговаривать, может, даже почитает. Мы шлепали, и я радостно выкрикивала число за числом: «Два, один, четыре, два, пусто, один, девять! Семь, два, два, пусто, четыре, шесть!»

И тут мама вдруг резко остановилась и развернула коляску к себе. Присела на корточки, вцепилась в подлокотники, словно заперев меня в клетку своим телом, — вцепилась так, что на руках выступили вены, а синяки и следы уколов стали еще заметнее. Посмотрела мне в глаза — лицо перекошено от злости.

— Так, Джем, — говоря, она плевалась слюной, — я без понятия, что ты несешь, но немедленно прекрати. Башка раскалывается. Не до того сегодня. Поняла? И без тебя гнусно, так что… блин… заткнись.

Слова жалили, как рассерженные осы, она брызгала на меня ядом. И пока мы сидели лицом к лицу, на внутренней стороне моего черепа четко читалось ее число: 10102001.

Через четыре года я смотрела, как мужик в помятом костюме выводит его на бланке: «Дата смерти: 10.10.2001». Я нашла ее утром. Встала, как обычно, оделась для школы, пожевала сухой завтрак. Без молока. Достала его из холодильника, но оказалось, оно прокисло. Отставила пакет в сторонку, включила чайник и, пока он --">