Дима Клейн - Двойник Президента

ломающим прямым в переносицу. Но Андрей быстро нырнул влево-вниз и влепил безымянному динамовцу резким коротким хлопком правый ура-маваши точно в печень. «Красный» тут же тяжело рухнул на колени, пытаясь выдохнуть горячий пыльный воздух из внезапно окаменевших легких. Потом он немного похрипел и свалился на бок, кривясь от противной неспортивной тягучей боли.

— Авасатэ-иппон! Отагай ни рэй! — невесть откуда приглашенный судья-северокореец в европейском костюме, галстуке и чёрных носках вскинул белый флажок вверх, и после взаимного поклона объявил поединок законченным чистой победой «синего».

Полковники за судейским столом сразу же плотно и грузно зашевелились, и начали негромкоодносложно переговариваться, поднимаясь, железно двигая стульями, посматривая на свои наручные часы, и прямо на ходу делая какие-то невидимые последние пометки в разлинованных ведомостях.

— Молодец, Андрей! — замком роты незаметно подошел сзади. — Да не гляди ты на него, пусть пока что умирает. Ему ещё пять лет было в Сычовке досиживать, а там всё равно столько не живут. Отработанный для страны материал. Главное — твой зачёт сдан!

Степан Дрыгайло с размаху хлопнул курсанта по плечу, мощно пожал руку своему воспитаннику огромной чёрной кожаной клешней с двумя отгрызанными в бою с гидрой мирового империализма пальцами и пошел вослед за полковниками. Андрей покосился на середину зала. Его недавний противник продолжал неподвижно лежать на боку, выдувая крупные кровавые пузыри изо рта. Чёрные пороховые наколки на его скрюченных кистях побледнели и как будто подернулись изморозью. «Красный» одиноко умирал от никому неизвестной спортивной болезни точно посредине импровизированного, обклеенного по периметру широким медицинским пластырем, татами. Из четырех зачем-то готически вытянутых вверх высоких окон баскетбольного зала лился яркий солнечный свет, окрашивая воздух в нежно-розовый оттенок. «Как на гравюрах Хокусая… Хорошо, что я не пошел заниматься дзю-до. Каратэ, всё же, как-то эстетичнее», — подумал курсант Ступин, и, резко развернувшись, медленно направился в выходу из баскетбольного зала. За его спиной в изломанных окнами лучах света играли веселые разноцветные пылинки, похожие на миниатюрных аквариумных рыбок.

Леонид Ильич Брежнев и Феликс Эдмундович Дзержинский ласково и одобрительно смотрели на курсанта с огромных желтовато-восковых портретов, укрепленных прямо над дверью. Ступин пошел в раздевалку, по дороге косясь на привычный казенный иконостас фотографий Членов Политбюро ЦК КПСС, висящих на бесконечно длинной стене: «Товарищи Демичев, Долгих, Кузнецов, Пономарев и лично дорогой… на сегодня желают вам, курсант Ступин, долгого и плодотворного заслуженного отдыха». Из-за противной боли во всем теле ему приходилось держаться правой рукой за окрашенную темно-синей краской холодную стену. Левое плечо было, кажется, вывихнуто, к тому же были ободраны до крови все восемь ударных костяшек пальцев на до сих пор сжатых кулаках. Левый локоть онемел и не разгибался, при этом вся рука противно, смешно и неуправляемо тряслась, как чужая.

В раздевалке спортроты никого не было. Пахло потом, гуталином, ногами, сыростью и сквозняком из треснувшего стекла форточки. На деревянной скамье одиноко лежали его личные вещи, и рядом с ними по-сторожевому сидел небольшой живой пингвин, приветливо повернув навстречу вошедшему свою умную голову, и голодно раскрыв гладкий блестящий клюв. «А ведь точно, теперь неплохо бы и пожрать», — подумал курсант. Пингвин в ответ посмотрел на него безучастным, рыбье-птичьим глазом, быстро соскользнул со скамейки и весело зашлепал на своих маленьких красных ластах куда-то вдоль-вдаль по коридору. «Кстати, откуда здесь взялся пингвин? — тягуче поинтересовался мозг Ступина. — А, впрочем, ладно, потом разберемся…» Андрей кое-как помылся в душе, вытерся казенным вафельным полотенцем, и всего за полчаса одной рукой одел себя в фуражку, курсантскую форму, портянки и сапоги. На кителе справа привычным ручейком блеснули значки спортивного разряда, воина-спортсмена и Отличника СА; а слева — над комсомольским значком — скромная звездочка Героя Советского Союза и чёрный Железный Крест Третьего Рейха. Ступин устало смахнул с груди две последние награды, как несуществующие, и они печальным ртутными каплями медленно утекли в грязноватый водосток душа.

Курсант одиноко вышел из --">