Сергей Геннадьевич Мильшин - Атаман

одном дворе, спустить их с деревенскими: желающих составить Кольке компанию было хоть отбавляй. Протрезвев, Колька уже не похмелялся и до следующей «зарплаты» капли в рот не брал. В такие дни он переходил на подножный корм. Колька рыбачил на Северском Донце с детства. И хоть рыбы за последние лет десять стало в разы меньше, но, зная реку как свою ладонь, пустым домой не приходил. Он заранее прикармливал заводи в окрестностях. Улов солил, вялил, варил и на рыбе держался, бывало по несколько месяцев. По осени, обходил все окрестные леса и перелески — запасался грибами, которые сушил, подвешивая на нитке под крышей. Когда Нинка раздобрится — накормит. Огород с сестрой держали на двоих. Жил как-то.

Сашка нигде не работал принципиально. Когда-то он отсидел шесть лет в колонии, и честный труд с тех пор презирал. Пока жива была мать, а померла она на 82 году жизни, когда единственному сынку (старшая дочь жила в городе) было уже за 60, перебивался на ее пенсию. Выпивал он только за чужой счет, своих рублей у него никогда не было. Чаще всего угощал Колька, тем более, что жили на одной улице — почти напротив.

После смерти матери, чтобы выжить как-то, начал гнать самогон. Свое не пил — только пробовал. Получаемый напиток продавал бывшим собутыльникам несколько дешевле, чем средняя цена по деревне. Товар пользовался спросом, и Сашка в ту пору не бедствовал. Он был хил, бородат, весь в наколках, начиная с пальцев рук, где имел синюшные перстни, и неприхотлив. Если у Кольки была чистая и дорогая одежда на выход, то Сашка почти круглый год ходил в кирзовых сапогах и телогрейке.

После первой дозы Сашку обычно тянуло на лирику.

— Вот ты мне скажи, — он вытянул руку с окурком и стряхнул колпачок пепла, — почему аисты в Шишино селются каждый год, а в нашем Беломестном не одного гнезда нет. А тут всего-то два километра-то между деревнями. Не нравится им у нас что ли?

Колька почесал выбритый подбородок и ответил не сразу. Поразмышлял:

— Где рождаются там и оседают, наверное. Ты вот здесь родился, здесь и живешь, и они также. А может, условий у нас нет.

— Каких таких условий? — Сашка хмыкнул. — Квартиры с туалетом что ли? Столбы у нас такие же, а вот не селятся.

— Значит, не в столбах дело.

— А в чем? — не сдавался Сашка

Колька наморщил лоб:

— Откуда я знаю, в чем.

— Слушай, — Сашка оживился, — а давай для них гнездо сделаем. Эксперимент проведем. Научный.

Колька с интересом, словно только первый раз увидел соседа, посмотрел на него.

— Эксперимент, говоришь. — Он почесал затылок. — Мысль хорошая! Надо ее подумать.

— Что тут думать, — Сашка заулыбался и словно уверенней стал, — выпить надо сначала, а потом думать. На трезвую голову кто думает?

Колька неопределенно пожал плечом и потянулся к бутылке.

В следующий момент Сашка невольно втянул голову в плечи: за спиной грозно щелкнул замок открываемой калитки, и оттуда решительно шагнула насупившаяся Нинка. Не обращая внимания на замершую над бутылкой руку брата — этакий ухват, она молча зацепила почти полную посудину за горлышко и, развернувшись, с размаху саданула о поребрик дороги. Отколовшееся горлышко юзом усвистело на ту сторону бетонки.

Так же, не говоря ни слова, Нинка вытерла мокрую руку о подол и крупными шагами скрылась во дворе. Хлопнула калитка и на улице повисла недобрая тишина.

Сашка с трудом оторвал оторопелый взгляд от лужи на асфальте и непонимающе уставился на Кольку. Тот, наконец, опустил руку и медленно вытянулся.

— Ты же говорил, спит.

Колька повертел головой из стороны в сторону, словно разминая вдруг затекшую шею, и шумно сглотнул:

— И что ты от меня хочешь? Проснулась, как видишь, блин.

Сашка глубоко вздохнул и, ссутулившись, осторожно поднялся. Постоял, привыкая к новой реальности, и осторожно спросил:

— Пошли что ли гнездо строить? Раз ничего больше нету.

Колька обреченно поднялся следом.

***

Перед Сашкиным домом остановились.

— Ну что, — Колька пригладил подстриженный ежик, — делать будем на столбе за огородами? — он кивнул в сторону заливного луга, который начинался прямо за заборами. Там проходила заброшенная линия электропередачи, над лопухами и ивняком высились последние два покосившихся, но крепких деревянных столба.

— У меня где-то колесо тележное валялось, если мамка не выбросила.

— И проволоки какой-нибудь захвати, а я пойду по --">