Владимир Борисович Данихнов , Мария Семеновна Галина , Ольга Леонидовна Канунникова , Сергей Махотин , Александр Куприянович Секацкий , Лев Семёнович Симкин , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Дмитрий Владимирович Бавильский , Владимир Аркадьевич Гандельсман , Николай Владимирович Байтов , Андрей Витальевич Василевский , Эмили Элизабет Дикинсон , Григорий Леонидович Аросев , Павел Михайлович Крючков , Юрий Угольников , Марианна Ионова , Вера Кимовна Зубарева , Андрей Пермяков , Георгий Леонидович Дрейер , Евгения Риц - Новый мир, 2013 № 10

такого?) Много придумал интересных рифм, размеров и образов. Послужил прекрасным примером нашим шестидесятникам. „В ночи Млечпуть серебряной Окою...” (Маяковский). „Сколько звезд! Как микробов в воздухе!” (Вознесенский). Разве это плохо? Нет, отлично. Даже тогдашняя современность отражена, с ее помешательством на аббревиатурах. Но катарсис лучше искать у других поэтов той эпохи.

Употребляя „язык времени”, поэзия спускается с отведенных ей высот на уровень этого времени, забывая о том, что она принадлежит не ему, а вечности. Бедный Владимир Владимирович! Он так старался. А в русском языке остались другие — Есенин, Мандельштам, Заболоцкий. Я далек от злорадства, но разве это не грустно?» ( Бахыт Кенжеев ).

 

Геннадий Русаков. Дорогие мои жизнелюбы… Стихи. — «Дружба народов»,  2013, № 8.

<...>

и знаю, что готовится зима.

Я в ней учтен и крестиком помечен,

и на полях уже проставлен срок,

чтоб из моих бессмысленных Неметчин

вернуться мне на отческий порог.

И я в два счета соберу манатки,

куплю билет, закутаю жену.

И снова встану веку на запятки —

давай, гони в угрюмую страну

босяцких планов и упрямых буден,

вершащих непосильные труды...

К ее раздорам и усталым людям.

К былому ощущению беды.

 

…Вослед Русакову тут весьма созвучно публикуется новая книга Светланы Алексиевич «Время second-hand. Конец красного человека» (окончание в № 9). Принцип организации текста привычен ее читателю: обработанные расшифровки разговоров с людьми, точнее, монологи, иные из которых просто поразительны (о безумных 1990-х).

 

Мехис Хейнсаар. Жизнь после смерти. Перевод с эстонского Веры Прохоровой.— «Вышгород», Таллинн, 2013, № 4-5.

«Тартуский мойщик трупов Яак Аусмеэс, обычно такой трудолюбивый, жизнерадостный и аккуратный, пребывал в последние месяцы исключительно в угнетенном состоянии. Не то чтобы он чувствовал какую-то особую меланхолию или его что-то донимало, и не то, чтобы в свои пятьдесят пять он воспринимал себя стариком. Нет. Скорее, его наполняло диковинное ощущение, будто с каждым днем он все глубже погружается в сумерки жизни, уходит под тяжелую желтоватую воду, в то время как в голове как бы пустило корни мощное, жизнелюбивое дерево…»

Это просто начало рассказа.

Автору — сорок лет, множество наград, магический реализм. Правда, сильное перо.

 

Дмитрий Шеваров. Отеческая педагогика Измаила Срезневского. — «Вестник Уральского отделения РАН: Наука. Общество. Человек», Екатеринбург, 2013, № 1 (43) <http://www.iie-uran.ru> .

О великом лексикографе, авторе словаря древнерусского языка, человеке, чьего прошлогоднего 200-летнего юбилея почти не заметили (кроме жителей родового села Срезнево). Вослед очерку — воспоминания сына ученого, палеографа Всеволода Срезневского (1869 — 1936), написанные, очевидно, в первые годы после революции.

« <...> задания для занятий с детьми нам сегодня чаще всего приходят извне — из детского сада, из школы, из социума, из Интернета, в конце концов. В XIX-м импульс был внутренним, поручение родителям приходило будто бы свыше. В этом было не только осознание своего долга, но и огромный собственный интерес. А интерес был в том, чтобы увлекать детей тем, чем ты сам увлечен. Чем ты готов сам заниматься с утра до ночи, потому что это твое любимое, заветное, главное в жизни. И тогда ребенок не просто шел дорогой знаний, протоптанной за него другими, он за руки с отцом или мамой продирался через джунгли неведомого» (Д. Ш.).

«К наукам, которым обучал меня отец, нужно прибавить еще те, которые только в последнее время стали привлекать педагогов, — я говорю о знании ремесел, хотя бы начальном, об умении все делать, что нужно по дому. Отец говаривал, что настоящее классическое образование требует от человека вообще умения все делать. И мы с ним переплетничали, клеили коробки, точили ножи, строгали доски, столярничали, работали на верстаке, на токарном станке, красили заборы, обклеивали стены обоями, копались в саду, хлопотали по домашеству. <...> Как не поблагодарить за все это отца, исподволь готовившего сына к жизни, как будто он сам, этот малыш, доходил до всего своим умом.

Не выпало на мою долю закончить даже среднего образования под руководством отца: он умер, когда мне не исполнилось еще и 13 лет. Но заложенное им в мою детскую душу отношение к труду, понятие о своих обязанностях, о своем долге, о любви к Родине, к ее старине, --">