Мария Семеновна Галина , Олег Ильич Дарк , Уильям Шекспир , Сергей Александрович Нефедов , Лев Владимирович Оборин , Юрий Барабаш , Илья Зиновьевич Фаликов , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Андрей Витальевич Василевский , Владимир Алексеевич Губайловский , Игорь Викторович Савельев , Игорь Георгиевич Вишневецкий , Ирина Сергеевна Богатырева , Анна Игоревна Мазурова , Александр Владимирович Чанцев , Павел Михайлович Крючков , Сергей Викторович Попов , Ольга Балла , Наталия Борисовна Черных , Михаил Иосифович Назаренко , Кирилл Михайлович Корчагин , Татьяна Кохановская , Леонид Фуксон - Новый мир, 2012 № 08

лечил известнейших польских писателей, в том числе нобелевских лауреатов Чеслава Милоша и Виславу Шимборскую. В предисловии к „Коре” благодарность ему выразил за это Адам Загаевский. Щеклик опекал также артистов из „Погребка Под Баранами”. „Он понимал художников, потому что сам был художником. Медицина в его исполнении определенно была не ремеслом, а искусством. Творческие люди могли вести свою не всегда здоровую жизнь, потому что много лет о них заботился он, не раз спасая от опасности”, — вспоминает Славомир Загорский на страницах „Газеты выборчей””.

Читаешь такую новость и вспоминаешь нашего врача и писателя, автора сценария “Дней хирурга Мишкина” (с Ефремовым и Евстигнеевым) — Юрия Крелина, умершего шесть лет тому назад.

…Слава богу, здравствует и трудится председатель Общества православных врачей Москвы профессор Александр Викторович Недоступ. Многие литераторы, знаю, благодарны ему за годы опеки. Так совпало, что сейчас я слушаю двойной CD — уцелевшие аудиозаписи святителя Луки (Войно-Ясенецкого), вступительное слово на этом диске как раз говорит Недоступ.

 

Сэм Сэвидж. Стекло. Перевод с английского Елены Суриц. — “Иностранная литература”, 2012, № 5.

Новый роман 72-летнего американского философа, прозаика и поэта — большая удача журнала. Книга написана от лица угасающей в одиночестве (не считая домашней крысы и аквариумных рыб) старухи-беллетристки. Читая этот тонкий, психологический текст, я вспоминал роман Юрия Малецкого “Игла”, и совсем не из-за типологического подобия героев. И даже не из-за “перевоплощения” (и там и там — старая женщина). Оба зашли довольно далеко в представлении мучительного процесса расставания с жизнью, погружения в небытие — вот, наверное, в чем дело.

 

Ильмар Томуск. Самое большое привидение. Перевод с эстонского Марии Мартинсон. — “Вышгород”, Таллинн, 2012, № 1-2.

Этот эстонский филолог, автор учебника финского языка и директор Языковой инспекции — еще и детский писатель, автор книги “Брат Йоханнес” — о 14-летнем подростке. Тут несколько новелл — по-моему, замечательных. О 14-летних писать, кажется, труднее всего.

 

Лев Усыскин. Императорская академия наук — детям школьного возраста. — “Знамя”, 2012, № 6.

О книге питерца, поэта и критика Валерия Шубинского о Михаиле Ломоносове, выпущенной вслед биографии М. Л. в “ЖЗЛ”. Рассказав о книге, отметив встретившиеся “осечки” и высоко оценив стилистику, автор рецензии пишет:

“И еще один интересный момент. Книге Шубинского удалось передать научную атмосферу того времени. Она помогает почувствовать, какой была общая тональность русской академической жизни между 1724 и 1774 годами. Как ни странно, этой генеральной тональностью оказывается одиночество. Вернее — совокупность многих человеческих одиночеств: не слишком радостных судеб людей, живших в неуютных обстоятельствах становления государства. Людей вспыльчивых, нервных, порой не слишком правдивых и чистых на руку, знакомых с нуждой и унижениями. В отличие от нас, вовсе не полагавших, что человек создан для счастья. Связывало этих людей лишь одно — совместное участие в большом деле, в Великом Проекте, величие которого, по всей видимости, извиняло для них многое, если не все”.

 

Вера Шенгелия. Отойти от нормы. — “Вокруг света”, 2012, № 6 (2861) <http://www.vokrugsveta.ru>.

“Иными словами, понятие нормы в России вывернулось причудливым образом. Общество не готово принимать больного с официальным диагнозом, а больного без диагноза, даже когда ему правда плохо и нужна помощь, общество просто не замечает. Если верить данным Госкомстата, например, в 2010 году за помощью к психиатрам самостоятельно обратились 424 000 человек. В той же Америке только с депрессией к врачам приходят больше 25 миллионов. При этом дело, к сожалению, не в том, что в России меньше больных — количество суицидов, например, почти вдвое выше, чем в Америке. Просто в России не распознают болезнь и не обращаются за помощью.

Потому что вдруг от антидепрессантов можно превратиться в овощ, смотреть в одну точку и пускать слюни? Потому что вдруг поставят на учет и никогда не возьмут на работу? Потому, в конце концов, что пока я думаю, что мой родственник подлец, его можно просто ненавидеть. Если же признать, что он болен, то тогда ему придется помогать. А как помогать психическим больным? Как им на самом деле помогать, --">