Дмитрий Львович Быков , Валерия Жарова - Сигналы

кучей тряпки, книги и прочий хлам и вытащил здоровый фанерный ящик. Там хранились вещи отца — остались в гараже после его смерти, выкидывать рука не поднялась. «Москвич» сгнил на стоянке, а мелочь осталась, Савельев свалил все в ящик, освобождая место для аппаратуры, да и задвинул в угол. Там, помнил он, был и старый автодорожный атлас.

Точно! Был тут колхоз имени Шестидесятилетия Революции. Не в семидесяти, а примерно в сорока километрах от Перова — но, может, у них там вся навигация отказала. Не мог же колхоз переехать, не цыганский табор. И леса вокруг — в самом деле последний бастион цивилизации. Надо завтра в МЧС, куда еще? Ему немного жаль было делиться открытием. Но уж сам-то он мог претендовать на участие. Ему, в общем, плевать было, какие там чиновники и куда летели. Но Марину Лебедеву он помнил.

Савельев выскочил на улицу и подставил горящее лицо ночной мороси. Поэтому он не услышал, как приемник, немного потрещав, вдруг заговорил нараспев тихим женским голосом. Женщина чуть картавила:

— Как под черной горой там вода черна, как над черной рекой ходют три кота. Первый кот ийдет, все вокруг заснет, второй кот ийдет, все вокруг умрет, а как третий ийдет, все вокруг оживет.

2

МЧС располагалось на улице имени пыжвинского уроженца, чекиста Журавлева, в одном сталинском доме с управлением ФСБ. Был вторник, Савельев работал с трех, почему и мог засиживаться ночью в гараже, — и, толком не выспавшись, к десяти утра с записями сигналов на флешке пошел докладывать. Дежурный выслушал его без эмоций и отвел к начальнику поисково-спасательной службы.

— Кгхм, — сказал тот. — Ну, вы оставьте, я послушаю, конечно.

— Но там… там действовать надо, — неуверенно предложил Савельев. Он не умел давить на собеседника, тем более военного.

— Если надо, будем действовать, — объяснил начальник. — Вам спасибо, дальше нам видней.

— Я просто хотел… как-то поучаствовать, возможно…

— Ну зачем же вы будете участвовать? — спросил начальник со снисходительной интонацией родителя, отговаривающего ребенка трогать каку. — И вообще. Вот вы радиолюбитель. Скажите, какая рация будет работать три месяца спустя?

— Два, — поправил Савельев.

— Ну два. Уже ходили тут люди, родные. Им кто-то из пассажиров с мобильника позвонил. Позвонил и молчит. Если бы они были живые, они бы звонили, так? А если они не звонят, то это мишка, значит, перевернул кого-то и мобильник включил. Как вы себе представляете, что два месяца нет сигналов, и вдруг есть на неизвестной частоте?

— Может быть, они починили рацию, — предположил Савельев.

— Они ее два месяца там чинили, так? В летнее время, в сравнительной близости от колхоза, они ее там чинили, вместо чтобы идти к людям? Сорок или сколько там, семьдесят километров, три дня пути даже с ранеными, они ее там чинили, питались святым духом, а в колхоз не пришли? Это я не понимаю тогда. Разве что у них ум отшибло совершенно.

Савельев молчал. Рациональной версии у него не было.

— Ну я буду слушать, в общем, — пообещал поисковик.

— Я только хотел сказать, — не отставал Савельев, понимая, что вопрос о его участии решится сейчас, дальше будет поздно. Во всех разговорах с начальством надо решать проблему с самого начала, дальше она застынет, как бетон, и будет не пробиться. — Я хотел бы участвовать. Я поймал сигналы, имею право.

— Это все решим. Надо вообще смотреть, какая там экспедиция, какой колхоз и что. Мы вокруг Перова смотрели, вы что же думаете. Летали там, видели все. Если бы что-то было, уже бы мы их давно. Но там никаких следов. Вообще голо.

Почему-то поисковику хотелось избавиться от Савельева как можно скорей. У него, как у большинства русских людей на должности, явно было дело поважней профессии, кроссворд, может быть, или чат, и этому делу он немедленно хотел предаться, а Савельев отвлекал его со своими поисками, с сигналами от чиновников, которых давно медведи съели, — сначала съели, а потом позвонили родне и молча признались, так и так.

— Мне когда зайти? — спросил Савельев.

— Через неделю вам зайти, тут же надо экспертизу и все.

— Неделю?! — взвился Савельев. — Там минуты на счету, они уже молиться просят!

— Тут знаете сколько просят молиться? — странно спросил поисковик. — Каждый второй.

Савельев вышел из МЧС под колкий дождь в крайнем недоумении. Эмчеэсник меньше всего был похож на офицера --">