Юрий Трещев - Избавитель

постепенно погружался в блаженно-сонное оцепенение послеполуденного часа субботы. Моисей стоял у серого дома на Болотной улице и прислушивался к обманчивым, вкрадчивым шорохам. Что-то кралось, медлило, пряталась в листве, и опять ползло.

Ветер зашевелил листву, выгоняя из рябого полумрака призраков, рассыпая звуки торопливых шагов. Невзрачная фигура, обогнув здание Музея Восковых Фигур, остановилась на углу у окна тюремного вида строения.

Раз или два Моисей уже видел незнакомца. Вид у него был довольно жалкий: лысый, в потертом пиджаке с бутафорскими плечами, лицо укрывали темные очки. Увечной рукой (на ней отсутствовал большой палец) он опирался на зонт. Не заметив Моисея, он прошел мимо. Некоторое время он вышагивал под окнами дома, иногда замирая. На его лице можно было заметить выражение страстного интереса, с которым он что-то высматривал в щель между обвисшими гардинами. И снова он вышагивал, зябко подергивая плечами, кривил тонкие губы смутной улыбкой. Пытаясь лучше рассмотреть незнакомца, Моисей навалился на оградку. Оградка покачнулась, и он невольно выронил заступ, который с тупым звяканьем запрыгал по ступеням лестницы.

Незнакомец подошел к нему и заговорил, по всей видимости, испытывая облегчение.

— Надо же, дом-то все еще стоит, а говорили, что одни стены остались… странный был дом, помню, сумеречные лестницы, коридоры, много незапертых дверей, которые я путал самым странным образом… я мог очутиться и у Доктора от медицины, он страдал манией преследования… во мне он видел уж не знаю кого, может быть думал, что я его восьмилетняя дочь, которая утонула, она провалилась под лед… я мог очутиться и у поэта в разгар его бессонницы, поэт он был никакой, что-то писал, явные выдумки, впрочем, не совсем безобидные, целыми днями он ходил из угла в угол по комнате, зевал, встряхивал головой, все ему казалось поддельным… я мог очутиться и у художника, он сошел с ума среди своих совершенно жутких картин… или у Афелии… сколько ей было? тринадцать… или пятнадцать?.. а мне было 7 лет… она все не могла решить, кто ей ближе — поэт с птичьим носом и редкими волосами, в очках или художник, совершенно не помню его лицо, что-то расплывчатое… Афелия была ангельским созданием, она расцвечивала, в общем-то, скучную, бедную событиями жизнь этого дома, оживляла все, даже вещи… да, странный был дом… — Незнакомец отступил в тень и неожиданно исчез. Моисей заглянул за угол. Никого. Обманчивые, вкрадчивые шорохи, копошение веток… и вдруг жаркие ладошки закрыли ему глаза.

— Жанна?.. — неуверенно спросил он, оборачиваясь…

Внезапно зашумела листва. Поднялась пыль. Моисей и Жанна замерли в тревожном ожидании.

— Смотри, смотри… — прошептала Жанна.

Привычный силуэт города менялся. Башня как будто присела, она соскальзывала в приближающуюся темноту…

Ю.ТРЕЩЕВ «Избавитель» роман-миф

--">