Надя Лоули - Жить и умереть в Париже

постучало в ее налаженную жизнь? Или это все фантазии, разыгравшееся воображение? Разве могут люди из той жизни проникнуть сюда, в мир, где она свободна, богата и защищена?

И все же… Кто был тот спортивного вида мужчина с холодными глазами и волчьим оскалом улыбки? Почему он весь вечер посматривал на их столик в банкетном зале отеля «Риц»? Она сидела в небольшой компании вместе со своим другом, аристократом Бертраном Лонганом. Это был изысканный раут. Светское общество собралось послушать известного джазового пианиста. Роскошная сервировка, свечи, фрукты и шампанское на столиках.

Незнакомец дважды приподнял бокал, когда пили за ее здоровье. Но взгляд мужчины не сулил ничего хорошего. Этот взгляд, казалось, говорил: «Ну что, дорогуша, попалась?» И кто был его спутник, который таращился в окно, словно ничего лучше Вандомской колонны в своей жизни не видел? А в туалете средних лет дама, случайно задев ее, почему-то извинилась по-русски… Хотя мало ли сейчас русских в Париже?

Ольга нервно сдвинула ставни. Неужели все-таки сегодня была весточка «оттуда»?

Нет, невозможно допустить, что они вышли на ее след. Это почти из области фантастики. Во-первых, прошло много времени. Не могли же они в самом деле почти двенадцать лет не выпускать из виду женщину, изменившую имя, страну, национальность, язык, привычки, женщину, которая сумела забыть, вычеркнуть, выдавить из себя свое прошлое, свою прежнюю жизнь, ведь все, что было до ее исчезновения, было не с ней, а с какой-то другой, посторонней женщиной, с которой у теперешней Ольги не было почти ничего общего.

Уверенная в том, что заснуть ей не придется, она начала искать в аптечке снотворное и опять разозлилась: ну не дура ли, и снотворное выбросила! Думала, ничто не нарушит ее покоя, ее размеренной, счастливой, наполненной жизни. Думала, что все незыблемо, что все есть: и прекрасная квартира на набережной Президента Думера, в престижном районе Парижа, и верный доход (через своего брокера Ольга играла на фондовой бирже, часть денег у нее была вложена в ценные бумаги). Немалые деньги приносила недвижимость на юге Франции — две квартиры Ольга приобрела семь лет назад и теперь сдавала. Был и постоянный друг, Бертран Лонган, с которым она познакомилась семь лет назад в Каннах, где покупала ту самую недвижимость. Никакой безумной привязанности между ними не существовало, однако время в обществе друг друга они проводили с удовольствием и вместе совершали ежегодные туры по всему миру (она открыла в себе уже здесь, во Франции, страсть к путешествиям).

А теперь оказалось, что даже дома, в своей маленькой крепости, она не чувствует себя защищенной.

Вчера, попросив Лонгана извинить ее и ничего толком не объяснив, она, заставляя себя не оборачиваться, быстро прошла по роскошным галереям и лестницам отеля «Риц» к выходу. На парковке дрожащей рукой повернула ключ зажигания в своем «рено» и, как в старых фильмах про шпионов, долго петляла и кружила по вечернему Парижу, пока наконец не притормозила возле парка Монсо.

Оставив машину, Ольга спустилась в метро и тут же пожалела об этом. Она самой себе показалась инопланетянкой: ее длинное вечернее платье, тонкая меховая накидка, высокие каблуки и маленькая театральная сумочка не очень-то вязались с мрачноватой парижской подземкой. С опозданием понимая, что не вписывается в окружающий интерьер, Ольга растерянно отводила глаза от попутчиков: видавшие виды парижане рассматривали ее, как какой-нибудь манекен в витрине «Галери Лафайетт».

Выскочив через остановку, на «Терн», она поймала такси и назвала улицу неподалеку от своего дома. Возле знакомого кафе попросила остановить машину. Ольга зашла внутрь, опять удивив завсегдатаев, сидевших у барной стойки, своим не подходящим случаю видом.

Посидев в кафе около получаса и просчитав, что преследования нет. Ольга немного успокоилась и осторожно двинулась в сторону дома. Однако по дороге ей пришла в голову мысль поехать в отель «Конкорд Лафайетт» на Порт-Майо и заночевать там: вдруг ее все же выследили, — тогда она лишится последнего своего верного убежища, своей квартиры…

Значит, она не должна сейчас возвращаться домой, в свою маленькую крепость, в свое последнее пристанище, где она чувствует себя в полной безопасности. Никто не знает этого адреса, даже полиция, ведь зарегистрирована она в другом городе, а на почтовом ящике значится имя мадам Дювалье, съемщицы, на --">