Владимир Владимирович Лорченков - Воды любви (сборник)

талантливые, – и нас тошнило от воды. В прямом смысле. Так что я даже не очень расстроился, когда не прошел отбор. Хотя определенных успехов достиг. Выполнил норматив кандидата в мастера спорта. 200 метров спиной. Господи боже, поглядели бы вы при этом на моего тренера! Он, бедняга, с ума от радости чуть не сошел.

– Умеешь же мля на! – кричал он.

– Первое место чемпионата республики! – кричал он.

– Лоринков, боец!!! – кричал он.

– Я всегда знал что ты мля на ха с характером, – кричал он.

Парни одобрительно похлопывали меня по плечу, а из группы девочек одобрительно поглядывала Лена, дочка тренера, брассистка. Я смущенно улыбался. Я единственный знал, что я вовсе не с характером.

Конечно, я был самозванец.

Почему-то все думали, что я боец. Это все из-за фигуры. Я с детства был коренастым, плотным, живым мальчиком. Меня постоянно пытались переманить в секцию тяжелой атлетики. У меня был превосходный аппетит и я был силен, в 11 лет жал 60 килограммов. Если я не мог выжать, то не скулил, а кричал и все равно жал.

Такому Положено быть бойцом.

От меня всегда ждали этого, так что я всячески выпендривался и придуривался, разыгрывая из себя неукротимого спартанца. Тем более, что и книжку про «Советских командиров» я купил, и все про этих в зад их спартанцев знал. Нет, я вовсе не из интеллигенции, а если словосочетание «в зад их, спартанцев» вызывает у вас недоумение, вы, значит, совсем незнакомы с историей древней Греции. В отличие от меня. Впрочем, неважно.

Важно, что у меня была репутация бойца.

А я-то на самом деле, ну, или как говорят – в глубине души, – вовсе им не был.

Мне всегда казалось, что если я взгляну в зеркало, то увижу там не бельгийского тяжеловоза, как в шутку окрестил меня рослый и тонкокостный брат, – для него единственного я никакой загадки не представлял, – а изящного, грустного, задумчивого эльфа. С крылышками на ножках. Это был диссонанс внешности и внутреннего образа. Он преследовал меня с детства, и я прекрасно знал, что я вовсе не такой, каким меня представляют. Я был задумчивый, грустный, меланхоличный мальчик, которому насрать было на Мяч, на Команду, на Соперничество, на Успехи. Все, чего я хотел, так это писать в свою зеленую тетрадочку в клеточку очередную главу приключенческого романа про индейцев-сиу – «вождь Каминола приподнялся над прериями и горделиво распрямил спину под палящим солнцем пампас» – и дружить с девочками. Побольше дружить с девочками. Изящные, красивые, с удивительной кожей – иногда мне казалось, что она у них просвечивает, в колготках, платьицах, джинсах, юбках… Они были с другой планеты, они ничего общего с людьми не имели. Особенно с тошнотворными, нудными, скучными, с вечными потугами на лидерство или юмор, сраными недомерками-мужчинами.

О, девочки.

Я только о них со своих шести лет и думал.

…Помню, к нам в класс пришли вожатые. Так было принято в СССР. Старшеклассникам давали поручение «заниматься» детьми из первых классов. В чем это заключалось, хоть убейте, не помню. Помню только, что старшеклассницы приходили к нам на перемене, выбирали самых симпатичных и тормошили их. Мне всегда доставалась львиная доля внимания, потому что мальчик я был смазливый, и ресницы у меня были – да и остаются – очень длинными. Я также очень рано понял, что если ими хлопнуть пару раз, якобы нечаянно, то девчонки будут в восторге.

– Какой карапуз, – говорили они.

– Какой симпатяга, – говорили они.

А я просто прижимался к их коленям, делая вид, что все это мне не нравится, и мечтал поскорее вырасти, чтобы на них всех жениться.

Ну, и трахнуть, само собой.

…я со смущением понял, что у меня что-то вроде эрекции, и прикрыл ее доской для плавания. Оглядел товарищей по спортивному классу. Все они были старше меня на год, выше на голову, и все они прикрывались досочками. На бортике разминалась Лена, дочь тренера. Купальник у нее был маленький, еще на девочку, а она уже такой быть перестала. Так что он в нее местами Врезался. Лена была единственная одного со мной возраста. Я никогда не понимал, какого хрена они на нее пялятся. Ведь с нами учились – и занимались – их ровесницы. А в нашем возрасте год за три. Все это были шикарные, сочные, спелые, умопомрачительные – я прикрылся досочкой Еще больше, – девицы. Но парни пялились, почему-то, на Лену. Когда я подрос, то все понял.

Обращать внимание на тех, кто моложе, тренд --">