Богдан Тамко - Somniator

твердым равенством и превращать мечты в цели, но нет! Я жил только для того, чтобы грезить, посему просто ждал подарков судьбы. И все мои прекраснейшие мечты проплывали мимо меня, разрезая мою нежную душу так же, как айсберг кромсал «Титаник». Грубо и фатально.

Я был единственным ребенком в семье. Так сложилось, что до моего рождения ни старшими братьями, ни сестрами родители меня не наградили, а после это было уже физически невозможно. Может быть, с этого началась моя нездоровая любовь к одиночеству, и, возможно, поэтому я так хотел уже с малых лет всего добиваться сам. Просто потому что привык.

В детском саду, который я посещал ежедневно, в принципе-то, для полного счастья было нужно очень мало: игрушки, как у более богатых ребят, леденец, сундучок с подарками, да поковыряться в песочнице. Позже появилось желание внимания, игр со мной, самой большой толпы именно вокруг меня, возведения в лидеры и массовика-затейника. А еще позволение девочек смотреть и трогать, что и как в их теле устроено не так, как у нас. В этом у меня были особые привилегии. Мне не нужно было играть в доктора, чего я, тем не менее, не гнушался. Если мне хотелось, то в тихий час я просто получал «доступ к телу». И какое счастье, что мы были детьми и не понимали, на что мы способны при таком уровне доверия друг к другу. Как бы это ни выглядело со стороны, кроме интереса, хоть и, признаюсь, дикого, ничего в поползновениях моих рук и глаз не было.

Первое вожделение у меня зарождалось наедине с самим собой и ничего общего с подружками из детского сада не имело – они являлись для меня тогда лишь частью заведения, чем-то вроде интерьера. Мое время был «тихий час». Видимо, в виду особой активности мозга спать я не мог совершенно. Количество раз, когда мне удалось уснуть в детском саду, вполне поместится на пальцах рук. А ведь все эти десятки минут неугомонному ребенку было срочно необходимо чем-то занять. Именно в эти периоды столь шустрый мозг стал заниматься тем, что превратилось в главную мою особенность и дело всей жизни. Я начал фантазировать.

Странно, но даже тогда самые яркие выдумки были о женщинах. В столь юном возрасте я уже проводил четкую грань между половозрелыми созданиями и девочками. И хоть мне самому было далеко до пубертата, все теоретически способные к размножению особи женского пола влекли меня. Почти в том же ключе, в котором должны манить любого здорового взрослого мужчину. Как выяснилось позже, это желание было лишь жалким зачатием того, как можно трепетать, когда вожделение к женщине переходит в неконтролируемую, сиюсекундную, чуть ли не жизненно-важную потребность. Суть в том, что еще до начала полового созревания, как такового, я испытывал влечение к девушкам старше, обычно намного старше меня, и это факт. Интересно, сказали бы скептики-врачи, что это невозможно?

Однажды я остался наедине с очень красивой девушкой, которой было примерно лет девятнадцать. Больше всего мне запомнилось, что ее длинные золотистые волосы пышно ложились на грациозную спину. По какой-то уже забытой причине она оказалась обнаженной и вскоре стала позволять любопытному мне все, прямо как девочки из детского сада. И именно в один из наиболее значимых моментов исследования ее тела между нами возникла какая-то прозрачная, плотная преграда. Это было похоже на пленку или что-то подобное, она перекрывала мне доступ к наиболее интересным частям, хотя девушка ждала, что я справлюсь с возникшим препятствием. Я срывал пленку, но она снова появлялась. Мне не удавалось даже поцеловать свою партнершу…

Разумеется, этого не было! Я в точности описал одну из самых частых моих фантазий того периода, когда я лежал в кроватке, демонстративно сложив руки на груди и всем своим видом показывая воспитателям глубокий сон. Что странно, любые мои тогдашние грезы никогда красиво не завершались. Стоило мне перейти к интиму, начать гулять по красивой лужайке в своих мыслях или летать – так сразу земля переворачивалась пластами, а я проваливался в бездну, что-то рушилось сверху, кто-то умирал или становился монстром, – в общем, счастлив в своих мечтах я был недолго. Мрачные фантазии влезали мне в голову без моего ведома, и сделать с ними я уже ничего не мог. Оставалось только мечтать о чем-то другом или вообще стараться не думать.

В тот же период у меня завелись мнимые друзья. Это не были банальные призраки или видения несуществующих личностей – --">