– Ага, конечно, – Данила ощутил, что уже не так напряжен. – Ты это сейчас придумала, чтобы меня подначить, потому что думаешь, что я вру.

– Я реально на фабрике презервативов работала. Это в Бакове, в Подмосковье. Я была там дизайнером.

– А я в Быкове. Это тоже в области, где военный аэропорт.

– И кем же ты в Быкове работаешь? Отечественным производителем? Ха-ха, даже страшно представить, как вы там, ха-ха-ха, трудитесь по восемь часов в день. Мозоли, наверно, на руках.

– Вообще-то, там не мужскую сперму собирают.

– А какая же еще может быть сперма, женская?

– Нет, я в смысле – сперма не человеческая, а быков, гм, крупнорогатого скота.

– Скота? Крупного и рогатого? Господи, ха-ха-ха, ну вы там просто маньяки какие-то собрались в этом своем Быкове. Это на самом деле что-то нечеловеческое.

– Ага, а презервативы выпускать – это обычное дело. Жутко представить, как вы там, в своем Бакове, резиновые изделия испытываете. Наверно, дым столбом стоит от перегрева, – Данила прикусил губу: шутка была на грани или даже за гранью пристойности. Хотя она ведь тоже про мозоли на руках сказала, мысленно оправдал себя Данила, она первая начала.

– Лично я уже ничего не испытываю, – сказала Ксения. – Так кем ты там трудишься?

– Сисадмином. Я для них внутреннюю сеть и сайт построил. Еще аналитику рынков провел. И еще я в паре мест на удаленном доступе время от времени подрабатываю – как фрилансер. В общем, я к быкам никакого отношения не имею. Гм. Я бы выпил кофе, – Данила поймал взгляд бармена, который скучал у дальнего конца стойки, и спросил кофе.

– Тебе взять? – обратился Данила к девушке.

– Знаешь, Данила, тебе не надо стесняться твоего места работы. Банк спермы – это романтично, – ответила Ксения.

– Романтично? – уточнил Данила.

– Да. И эротично. Разве нет?

– Какой будете кофе? – спросил Данилу приблизившийся бармен.

– Ты какой любишь? – спросил Данила Ксению.

– Чистый, без сахара, без ничего, – ответила она. – Но сейчас мне не хочется.

Бармен перевел вопросительный взгляд с Ксении на Данилу.

– Мне нравится капучино, с сахаром, – сказал Данила, и бармен направился к кофе-машине выполнять заказ.

В этот момент блистательная бильярдная партия на ближайшем столе закончилась. Виртуоз, игравший сам с собой, положил кий на стол. Уставший, но, похоже, довольный своей игрой, он, уходя, напоследок вдруг коротко глянул на Данилу, как бы говоря: «Ваша игра, молодой человек, покажите характер».

От стены напротив стола отделились два крепыша, одетых, несмотря на жаркую погоду, в темные костюмы. Данила и не замечал их до этого, парни слились со стеной, будто две камбалы. Судя по тому, как оба мгновенно пристроились к удаляющемуся мастеру (один чуть левее на шаг сзади, другой чуть правее на шаг впереди), они были его телохранителями.

– Сыграем? – предложил Ксении Данила. – Я за этим дедулей занимал. Хотел со своим другом сыграть, но он что-то никак не подъедет. Хотя обещал.

Данила назвал игрока дедулей, потому что ему рефлекторно хотелось каким-то образом освободиться от подавляющего воздействия, которое оказывал этот человек на него. Конечно, Данила произнес это слово негромко, чтобы «дедуля» не услышал.

Впрочем, Данила тут же забыл о нем, едва Ксения согласилась сыграть.

Он построил треугольник шаров и, хорошенько прицелившись, разбил его. Ни один шар в лузу не закатился.

Ксения взяла кий и стала осматривать позицию на сукне.

– На что играем? – спросила она.

– На твой номер телефона. Если я выиграю, ты дашь мне номер своей мобилы.

– А ты мне что дашь? – Она натирала мелом ударный конец кия. – Если я выиграю?

– А что ты хочешь?

Она ударила, и первый шар залетел в лузу.

– Я подумаю и потом скажу, – ответила она. – Играем до четырех шаров.

– Ваш кофе готов, – донеслось со стороны бара, и Данила махнул рукой в знак того, что услышал.

– А почему до четырех? – спросил он у Ксении.

– У меня времени уже маловато: нам с подругой надо домой, она слегка перебрала, а ей завтра с утра на работу. Она сейчас там, на танц-поле.

– Нет, я имел в виду, почему до четырех шаров, а не до трех, например. Обычно считается, что тройка счастливое число.

– Мое счастливое число – четверка. Но, если ты хочешь, чтобы я быстрее ушла, то давай до трех.

– Э-э… нет, лучше до четырех.