Джесс Уолтер - Вор

стоит на полу у них в чулане. Отпускной фонд — это стеклянная бутыль емкостью в целый галлон. Когда-то в таких продавали вырвиглазное виски: темного стекла, снизу широкая, но сверху еле пролезает монета в пятьдесят центов, на горлышке стеклянная ручка для пальца. Если бутыль полна — значит, у семьи есть деньги на отпуск. Так делал еще отец Уэйна. На то, чтобы наполнить бутыль, уходило два года — два года они копили на одну летнюю поездку.

Когда Уэйн заметил, что кто-то таскает деньги из отпускного фонда, он принялся расставлять ловушки. Он наклонял бутыль, чтобы мелочь подсыпалась к краю, потом приходил домой и обнаруживал, что море монеток выровнялось. Или поворачивал ручку на шесть часов, приходил домой и видел, что она указывает на полпятого, а бутыль сдвинута с места — это было заметно по вмятине, оставшейся на коврике. Как-то раз он даже пометил пару четвертаков, кинул их сверху — и, конечно, меченые четвертаки исчезли.

Уэйн приседает на корточки. Ручка смотрит на восемь часов.

— Ах, чтоб его!

Он поднимает тяжелую бутыль к свету. Дважды на этой неделе — вор явно наглеет.

— Пожалуйста, Уэйн, — говорит с постели Карен. — Тебе все мерещится.

— Мерещится? Да там уже долларов четырех не хватает!

— Подумаешь, четыре доллара из двух сотен.

— Не в том дело, Карен. Это же наш отпуск. Ты хочешь, чтобы один из наших детей воровал у своей собственной семьи? Елки-палки! Хочешь, чтобы так делали твои дети? Кого мы растим, а?

— Ложись спать.

Руки Уэйна дрожат. Его сын или дочь! Ну и ну!

— Не может быть, — говорит Кен.

— Тогда кто? Карен?

— Да нет. Нет, конечно.

— А по-твоему, ко мне повадился домушник? И каждый раз уносит по паре монет?

— Нет. Но твои дети? Черт возьми, да у тебя шикарные дети, Уэйн!

Ну да, шикарные. Получают пятерки. Не хамят. Отморозками уж никак не назовешь. Уэйн прижимает ладони к обшарпанному краю барной стойки.

Дверь за ними открывается — это секретарша Конни из профсоюза, та, что слаба на передок. Она проходит по бару, сыпля приветами направо и налево. Потом они с Кеном изо всех сил прикидываются, будто между ними ничего нет.

— Ага, шоу Кена с Уэйном. Как жизнь, ребята?

— Салют, Конни, — говорит Кен. — Сама-то как? — Будто это не он заправлял ей у себя в машине вчера вечером.

Они взяли только по второй кружке, но Уэйну уже хочется уйти. На часах у него без десяти двенадцать. Кто-то завел музыкальный автомат, опять эту долбаную Энн Марри^[3]. Стук бильярдных шаров. Уэйн припечатывает кружку к стойке.

— Ну, мне пора…

— Да погоди, дружище, — говорит Кен, больше для порядка. Уэйн его не винит. Оттруби-ка ночь в электролизном цеху, подыши вонючим паром — небось после этого залезешь на Конни! Уэйну нравится думать, что если она подкатится к нему, он скажет нет — до Карен ей далеко, — но где-то в глубине души он знает, что у него язык не повернется ее отшить. Черт! Иногда он прямо ненавидит людей.

— Останься еще на кружечку, Уэйн, — говорит Конни, и у нее это выходит искренней, чем у Кена. Она кладет ладонь ему на руку.

Но завтра пятница — Уэйн в последний раз работает вечером на электролизе, а потом у него выходные и целую неделю дневная смена. Он надевает куртку.

— Нет, пойду домой. Мне надо вора поймать.

— Чего? — Конни крутит на пальце свое обручальное кольцо.

— Кто-то из детей Уэйна потрошит его отпускной фонд, — объясняет Кен.

— А куда собираешься? — спрашивает Конни.

— В Келоуну, — говорит Уэйн. — В Британскую Колумбию. Есть там такой детский парк — Страна Фреда Флинтстоуна^[4].

И тут ему приходит в голову неожиданная мысль. Воровство началось после того, как он выбрал это место. Что же, стало быть, и вправду Девчонка? Какой четырнадцатилетней захочется ехать в Страну Фреда Флинстоуна?

Конни берется за пиво, которое купил ей Кен. Сегодня на ней тесное шелковое платье с красным бантиком повыше талии.

— Ненавижу детей, — говорит она. — Особенно своих.

Палец у Среднего в носу чуть ли не наполовину. В другой руке он держит вилку, как карандаш.

— Ну и что у тебя там? — спрашивает Уэйн. — «Три мушкетера»^[5]?

— А? — Средний всегда глядит на отца так, будто он обращается к нему по-французски.

— Не делай этого за столом.

— Угу. — Он вынимает палец из носа, как саблю из ножен. Потом поправляет очки.

Младший улыбается, довольный тем, что старшему брату досталось.

--">