Ласло Краснахоркаи - Сатанинское танго

того, чтобы выскользнуть из дома, необходимо было пройти на кухню. Он чувствовал себя слишком старым, чтобы воспользоваться окном. К тому же его заметили бы госпожа Кранер или госпожа Халич, которые вечно следили за тем, что происходит у соседей. Да и палка, если ее обнаружит Шмидт, сразу выдаст, что он затаился где-то в доме. И, возможно, из-за этого он лишится своей доли. Футаки знал, что Шмидт не понимает подобных шуток. Так что как бы ему не пришлось убираться отсюда с тем, с чем пришел он семь лет назад, прослышав об успехах поселка, на второй год его процветания — в единственных рваных штанах, в выцветшем пальто, голодный и с пустыми карманами. По коридору пробежала госпожа Шмидт, и Футаки приник ухом к двери. «Никаких жалоб, кошечка, — услышал он хриплый голос Шмидта. — Будешь делать то, что я говорю. Ясно?» Футаки обдало жаром: «Мои деньги!» Он почувствовал себя в ловушке. Но на размышления не оставалось времени, и он решился лезть через окно, поскольку «тут надо немедленно что-то предпринять». Футаки уже было повернул оконную ручку, когда услышал в коридоре шаги Шмидта. «Пошел отлить», — сообразил он. Футаки на цыпочках прокрался к двери и прислушался, затаив дыхание. Когда Шмидт захлопнул дверь, ведущую на задний двор, Футаки осторожно пробрался на кухню, смерил взглядом встревожено замахавшую на него руками госпожу Шмидт и без единого слова поспешил к выходу. Он быстро вышел из дома и когда уже был абсолютно уверен, что его приятель вернулся, с силой постучал в дверь, словно только что заявился в гости. «Есть тут кто-нибудь? Эй, Шмидт, дружище!» — громко закричал он, а затем — чтобы не дать тому времени для побега — сразу же шагнул внутрь, и, когда Шмидт вышел из кухни, чтобы смыться через заднюю дверь, Футаки уже стоял у него на пути. «Тихо, тихо, — насмешливо сказал он. — Куда так спешишь, дружок?» Шмидт не мог выдавить из себя ни слова. «Ну, тогда я сам скажу. Я тебе помогу, дружище, помогу, не бойся! — продолжал Футаки, нахмурившись. — Ты собирался сбежать с деньгами, верно? Я угадал?» Шмидт только молча моргал глазами. Футаки покачал головой: «Кто бы мог подумать, приятель». Они вернулись на кухню и уселись за стол, друг напротив друга. Госпожа Шмидт с напряженным видом возилась у плиты. «Погоди, приятель, — запинаясь, начал Шмидт, — я сейчас тебе объясню…» Футаки отмахнулся. «И так все ясно! Скажи лучше, Кранер в деле тоже участвует?» Шмидт принужденно кивнул: «Пятьдесят на пятьдесят». «Мать твою, — со злобой сказал Футаки. — Хотели обвести меня вокруг пальца». Он опустил голову. «Ну, и что теперь?» — спросил он после некоторого раздумья. Шмидт сердито развел руками: «Что теперь? Ты тоже в доле, приятель». «Как ты это себе представляешь?» — спросил Футаки, мысленно прикидывая сумму. «Поделим на троих, — натянуто ответил Шмидт. — Только языком не болтай». «Насчет меня не беспокойся». Госпожа Шмидт у плиты вздохнула. «С ума вы все посходили. Думаете, получится так просто уйти?» Шмидт, словно не слыша ее, пристально глядел в лицо Футаки. «Похоже, дело улажено. Но хочу тебе кое-что сказать. Дружище, не разоряй меня». «Мы ведь договорились, нет?» «Конечно, никаких споров, — голос Шмидта зазвучал умоляюще. — Прошу только… Одолжи ненадолго свою долю. Всего на один год! Пока мы не устроимся где-нибудь…». Футаки вспылил: «А больше тебе ничего не надо?» Шмидт наклонился к нему, ухватившись левой рукой за край стола. «Я бы не просил, если б ты сам не сказал недавно, что идти тебе отсюда некуда. Зачем тогда тебе эти деньги? И ведь всего на один год… На один год! Нам без них никак, пойми же ты! Куда я пойду с двенадцатью кусками, на них даже хуторка завалящего не купишь. Ну, дай хоть одну тысячу!» «Ты меня не понимаешь, — раздраженно ответил Футаки. — Ни вот на столько не понимаешь! Я тоже не хочу гнить здесь заживо». Шмидт сердито тряхнул головой. Он уже чуть не плакал от ярости, и, облокотившись о стол, так что тот качался при каждом его движении, словно в знак поддержки, начал заново, упрямо и все более беспомощно просить «сжалиться над ним», сопровождая слова умоляющими жестами. И уже немногого не хватало, чтобы Футаки сдался, когда его отстраненный взгляд вдруг остановился на миллионах пылинок, дрожащих в тонком луче солнечного света, а в нос ударили запахи кухни. Он почувствовал на языке кисловатый вкус и подумал, что это смерть. С тех пор, как поселок был официально закрыт, с тех пор, как людей охватило желание как можно быстрее --">