Рустем Юнусов - То ли свет, то ли тьма

войдешь, по правую руку во всю стену доска. На ней можно мелом писать, как в школе. Только у нас иная специфика. Студентов выпускного, шестого курса лечебного факультета заболеваниям легких я обучаю на больных, а вместо доски и мела у нас истории болезней, рентгенологические снимки, данные других современных обследований.

По левую руку, на стене, висят на вбитых в стену штырях учебные таблицы. Их смастерили студенты, отрабатывая пропущенные занятия. На таблицах изображены классификации, дифференциально-диагностические критерии различных заболеваний, дозы, спектр действия антибиотиков и многое другое.

Своей учебной комнатушкой я вполне доволен. У нас некоторые преподаватели не имеют и этого. Когда на кафедру приходит одновременно много студенческих групп, то с учебными комнатами возникают проблемы. Порой в одной учебной комнате в течение дня занимаются два преподавателя, каждый со своей группой студентов, один с утра, другой позднее. В то время, когда все учебные комнаты заняты, преподаватель отпускает студентов к больным или проводит разбор истории болезни в коридоре.

2

Сегодня ко мне на цикл по пульмонологии приходит группа. Идя по длинному коридору, еще издали вижу студентов. В белых халатах, они стоят у окна, напротив учебной комнаты, и о чем-то разговаривают. Подхожу, здороваюсь.

– Вы на пульмонологию?

– Да, – громко отвечает за всех один из студентов.

Он ростом не менее двух метров. Разговаривая с ним, задираешь голову. Сложен студент нескладно, но физически силен. Это видно по его рукам и грудной клетке. Студенты его кличут Баскетболист, но он из-за лени не занимается спортом. Большая голова, мясистое лицо, глаза навыкате – глядя на этого студента, не скажешь, что он учится на врача. Да и трудно его представить рядом с больным. «Тебя бы на бревна или на мешки, а ты, занимая чужое место в университете, трешь штаны», – думаю я, глядя на него, и открываю ключом дверь в учебную комнату.

Студенты, перебрасываясь отдельными фразами, проходят за мной и рассаживаются.

Раньше, лет двадцать назад, у нас студенческие группы состояли из восьми-десяти студентов. Считается, что если в группе большее количество студентов, то их клиническим дисциплинам трудно обучать. Не зря же в европейских странах и США количество студентов в группе значительно меньше, чем у нас. Сейчас же, в целях экономии средств и получения прибыли, в группе, как правило, пятнадцать студентов. Тут уж не до индивидуальной работы у постели больных – занимаемся скопом.

Раз, два, три, пробегаю я глазами по лицам студентов. Всего девять человек.

– Где остальные? – обращаюсь я к студентам.

– Сидят в пробках. Сами знаете, как ходит транспорт, – отвечает Баскетболист. За словом он в карман не лезет.

«Если группу сразу не взять в руки, то опозданиям не будет конца в течение всего цикла», – думаю я и как бы между прочим говорю:

– Советую на занятия приходить без опозданий. Кто опоздает, в качестве отработки будет делать дифференциально-диагностическую таблицу.

Студенты притихли, со значением переглянулись, но мне ничего не говорят.

Я достаю ведомость успеваемости и прошу старосту группы вписать в нее фамилии студентов. Она пишет, а я раскладываю на столе рентгеновские снимки в той последовательности, в какой я буду демонстрировать их на занятии и одновременно приглядываюсь к студентам.

Группа не ахти: ни одного умного, с тонкими чертами, интеллигентного лица. Уйдут эти студенты с цикла и не оставят в памяти следа. Заниматься с такой группой, когда нет отклика на твои слова, очень тяжело. По списку семь девочек, восемь ребят. Рядом с Баскетболистом сидит его друг Петров. Ему двадцать три, но выглядит он лет на десять старше. У него испитое, поношенное лицо, словно у мужика, который думает только об одном: как бы сообразить в подворотне. Для него ходить на занятия все равно что отрабатывать срок.

И студенты присматриваются ко мне, прикидывают, легко ли им будет сдать по пульмонологии зачет. Для них так и останется загадкой, что я за человек.

Обычно преподаватели, знакомясь с группой, в ряду прочего интересуются городские они или приехали из районов, не медики ли у них родители, а мне кажется, что я уже все знаю про сидящих передо мною студентов. Что городской, что из района – во всех отношениях теперь разницы нет.

--">