Вадим Андреевич Сафонов - Убийцы

запах - и это был  тот же самый за­пах.

 - Так обедать к нам, милости прошу,- повторила Анна Сте­пановна.

За морским рукавом, на желтую далекую гряду у выцветшего неба капнули оливковое пятнышко - рощу, и посреди нее как будто косо серела пирамидка.

 - В три-то у меня заседание: я школьник на переменке, простите, Анюта, может быть, завтра.

Он знал, что не сможет и завтра.

- Ну, жаль,- уже робко проговорила Анна Степановна и поникла.

Он передал привет Юрию.

На часах было одиннадцать.

Некоторое время он, куря, смотрел, как через бухту трудо­любиво перебирались катера: зарываясь носом, с натугой вспа­рывая, дробя тяжелые пласты воды в высокий белый бурун; палубы нет - закупоренные плавучие вместилища; таких Бодров прежде не видывал. В середине бухты встречаются два фонтана - один вырастает, приближаясь, другой сжимается в сверкающую снежную точку.

Бодров смотрел на все новыми глазами.

"Великолепно успею" - и он пошел к причалу, взял квиток и вместе с толпой спустился через одну из двух растворенных дверец в свежую соленую сырость вместилища катера. Матрос дометал между ног входящих остатки воды.

Взвился взводень, грудь катера мазнуло мокрым крылом, заплаканные иллюминаторы ослепли, через продухи забивало во­ду, она перекатывалась под скамьями по решетчатому полу, люди не обращали на нее внимания - лишь поджимали колени. Ехало много рабочих, домохозяйки с авоськами овощей и дынек, девушка напряженно сдвинув шнурочки бровей, раскрыла немецкий учебник.

- Зачислили?- спросила вторая.

- Сегодня в шесть группа.

- Идем вместе. Я тоже решила - в испанскую.

Бодрый мужской голос объявил:

- Гостя проводил.

- Ленинградца?

-Да. Ни за что не хотел плыть на "Ленсовете".

- Качки испугался?

- Сто разов повторял: "Я-то уж знаю!" Является как с выигрышем в трехпроцентном: билет на "Абхазию". Эге, милый, говорю, это и есть "Ленсовет", угадал: переименовали!

- Рок. Царь Эдип. Видели в тбилисском театре? - Сказал с заметным акцентом черный как смоль грузин, очевидно - студент и засмеялся одними глазами.

Сергей Иванович перебрался на корму. Там оставался открытый узкий лаз из кузова. Упругие крылышки яхт, то ложась, то выпрямляясь, стайкой проносились мимо катера.

- Завтра регата,- восхищенно выговорили сзади.

А мальчик лет семи взбегал по приступкам и, держась за створки лаза, высунувшись, самозабвенно впился - не в крылатых красавиц, не в пенистые следы на металлически-тяжелых валах, а в низкий, точно вобравший внутрь себя всю неимоверную силу - как вобравший плечи исполин - очерк военного корабля. На нем громадно рисовались белые цифры и название - знаменитое имя полководца. Он стоял так нерушимо, будто вырастал прямо со дна утес или риф. Волны бессильным зигзагом штриховали его подошву

- Олешка! - ринулась к мальчику мать.

- Ничего с ним не будет,- сказал офицер, - моряк растет.

- И пусть, - поддержала соседка, - на штатского в нашем городе ни одна девчонка не глянет.

Бодрову стало совсем весело.

Это вышло лучше, чем можно было ожидать, думал он. Опти­мальный вариант, изящество в решении - чувствуешь и видишь сра­зу, когда не просто решено, а есть изящество в решении, две речки. О ресурсах второй даже не помышляли. Каптаж артезианских вод. Карстовые воды. Профиль водохранилища,- чрезвычайно удачно все сошлось в рельефе, смета выйдет процентов на 45 меньше первоначальной. Правильно - центральный пункт сегодня, в три часа, на совещании. И, естественно, в министерстве тоже. В сущ­ности, и без меня бы - Василий Матвеевич абсолютно в курсе.

Но он ни за что не передоверил бы радости и удовольствия самому еще раз, вслух, перед всеми перечесть эти стройные ряды чисел,- линии жизни, роста, расцвета города на ближайшие 15-20 лет,- сейчас нет смысла загадывать дальше.

На площади у причала сновал и толпился народ, ждали на конечной остановке два автобуса - совсем другой мир, чем по ту сторону бухты.

- В пять здесь, не забудь! - крикнула девушка подруге.

- Так я в испанскую, одобряешь? - ответила та.

Улица, двойной ряд белых трех- и четырехэтажных домов, круто подымалась кверху, за дворами обнажались изломы скал, оп­летенные колючей дерезой. А пирамида исчезла - очевидно, скры­тая горбом.

Бодров спросил на остановке:

- Как добраться до старого братского?

- Вот в этот садитесь, и довезет.

Именно в этот набежали из катера, стояли в проходе.

- А если пешком?

--">