Валида Анастасовна Будакиду - Книга 1. Сказка будет жить долго

ещё можно намазать на неё пластилин. Он сперва станет помягче, потом начнёт клеиться к рукам, потом потечёт вниз как смола и станет капать. Назавтра пластилина на батарее уже не будет, потому что кто-то её помоет, останется только след – красный, или синий, в зависимости каким помажешь. Если воспитательница не смотрит, то опять можно сделать вид, что греешься и снова мазать пластилин. Его много, потому что когда в группе лепка, то его ставят на каждый стол в разваленной картонной коробочке. Бери сколько надо! Все берут. Да! В садике очень хорошо. Только плохо, что на голубой стене около каждой кровати кружком намазаны сухие козявки. Они там давно. Ещё когда Аделаида была совсем маленькая, ребёнок, который раньше на этой кровати спал – уже пошёл в школу. Детский сад от дома недалеко. Родители отводят их с Сёмкой туда перед работой и идут к себе в школу. Сёмка – младший брат Аделаиды. Он младше всего на два с половиной года. Но считается, что он – маленький, а Аделаида – большая. Сёмке надо всё время уступать, защищать во дворе и молчать, когда его ласкают и хвалят, даже если он что-то испортил, а её – нет. Хотя ласкают Сёмку не очень часто, но то, что ругают гораздо меньше – это точно.

Воспитательницу в садике, которая приносит пластилин и раздаёт бумажки из альбомов по рисованию, зовут Зинаида Николаевна. Имя Аделаиде кажется похожим на что-то острое и колючее. Ей все имена представляются в виде чего-то. Имя Вова, например, похоже на коричневую кору дерева, Лена – на горячее молоко в стакане.

Зинаида Николаевна очень хорошая и совсем не злая. Ей просто имя не подходит. Она очень строгая и старая. Ей уже сорок лет. Она сама об этом говорила. У неё разноцветные серые волосы, закрученные назад, очки и длинная, очень длинная юбка. Зинаида Николаевна хорошая, но совсем не любит смеяться и смешные истории она рассказывает очень редко. Ещё она курит. Не в группе, конечно, а когда детей выводит на прогулку, а если не выводит, то в открытую форточку. Когда выводит, тогда дети все сами без неё играют, а она сидит на деревянной лавочке одна и курит. Дым вьётся около её лица, и похоже, что Зинаида Николаевна в тумане. Всё равно и из тумана она всё-всё видит и слышит. Как из-за занавески. Вот спрячься за занавеску!

Тебе всех видно, зато тебя – никому! Получается смешно. Дети всегда проверяют – видит она их всамделе, или она притворяется? Они бегают вокруг неё, кривят гримасы. Им очень нужно проверить – правда ли Зинаида Николаевна видит всех, кто чем занят, или только догадывается, потому что голову она не поворачивает.

А заняться есть чем! Детсадовский двор огромный. Есть детская площадка с качелями, песком; есть клумба. Ой! Такое слово, похожее на бочку! «Клумба»! Набирается полный рот воздуха, и щёки надуваются! Это Зинаида Николаевна научила их такому слову, раньше Аделаида его никогда не слышала. Клумба выложена кирпичами – ёлочкой. Это когда один кирпич боком закопан, другой тоже боком и лежит на нём, потом ещё другой. На клумбе растёт трава, песок и маргаритки, только похожие на ромашки. Они интересней, чем ромашки, потому что лепестков больше. Есть ещё во дворе дорожки, которые называются «аллейки», вдоль которых высажены кипарисы. В самом конце аллеек – тупик. Он заканчивается высокими кустами, через которые невозможно пролезть и ничего не видно. Однажды, правда, Аделаида проделала в листьях дыру. За ней оказался забор и металлическая сетка. В углу забор был деревянный. К счастью, совсем рядом в нём не хватало одной доски. Аделаида, присев на корточки, заглянула внутрь.

Внутри оказалось совсем неинтересно. Она увидела двух больших тётенек в белых халатах и кучу маленьких детей в вязаных ползунках, застёгнутых на плечах на пуговички, и белых чепчиках на голове. Дети были ещё меньше, чем она, а тёти похожи на фельдшериц из детской поликлиники. Аделаида страшно испугалась, что её сейчас увидят, схватят прямо из-за забора и потащат на прививки. Или будут смотреть горло, что ещё хуже. Когда суют одну ложку и давят на язык стерпеть ещё можно. Но иногда давят сразу двумя ложками, тогда может вырвать. Иногда Аделаида даёт себе слово терпеть, и терпит. Тогда врачи начинают давить сильнее, и Аделаиде кажется, что они ничего не смотрят, только именно хотят, чтоб она сделала «бя!», тогда врачи успокаиваются. К врачам её водят часто, то показывают горло с воспалёнными гландами, то делают ужасные и болючие прививки. Про прививки --">