Даниил Любимов - Экипаж

синхронно отдали честь.

Это был Сокол, командир части. Своей громкой фамилии он не слишком-то соответствовал, поскольку пилот был не ахти какой, а до высокого чина дослужился лишь благодаря умению заводить нужные связи и вовремя подмазаться к вышестоящему начальству. В части Сокола не любили: он привык повелевать подчиненными, разговаривал свысока, умел пустить пыль в глаза начальству и всегда числился на хорошем счету, несмотря на то что во время службы имел привычку приложиться к коньячку и основную работу переложить на других. Что странно – летать Сокол не любил, это замечали многие. Было непонятно, для чего он при этом пошел в авиацию. Но тот, кто был знаком с его карьерой, весьма успешной для его возраста, догадывались, что ради нее и пошел. А еще Сокол обладал талантом уходить от ответственности, ловко перекладывая ее на других. И участи того, кого он решал избрать козлом отпущения, можно было только посочувствовать. На чужие нужды и проблемы Соколу всегда было плевать, и тем более странным выглядело его желание лично сопровождать контейнеры с гуманитарной помощью. Оно могло объясняться только личной заинтересованностью командира части.

– Вольно. Здрасьте, барышня, – с налетом фамильярности обратился Сокол к сотруднице фонда.

– Простите, а что это? – удивленно поинтересовалась та, кивнув в сторону джипов.

Сокол ответил вальяжно:

– Это не по вашей части. Это подарок. У одного хорошего человека дочка замуж выходит.

– У какого еще человека? – попробовала возмутиться женщина.

Сокол, посмеиваясь, ответил:

– Там такой человек – у-у-у! – сложил он губы трубочкой для наглядности. – Все вопросы решает.

– Но у нас же гуманитарная помощь… – в замешательстве напомнила сотрудница фонда.

Сокол мгновенно показал, кто здесь главный, и прикрикнул:

– Так, женщина! Вы тут голос не повышайте! Я же обещал, что ваш хлам доставлю. Так что спасибо скажите, – пренебрежительно бросил он и, хлопнув по плечу своего солдата Федосеева, добавил: – Правильно?

Федосеев, зная, что Соколу лучше не перечить, с готовностью кивнул.

– Вот так, – удовлетворенно подвел итог тот.

– Спасибо, – сухо произнесла женщина и, развернувшись, пошла прочь.

По ее натянутой, как струна, фигуре, было видно, что пренебрежительное отношение Сокола ее очень разозлило.

Сокол развел руками и спросил:

– Вот как с ними работать?

Ни Гущин, ни командир ничего не ответили, сочтя вопрос риторическим. Сокол достал из кармана плоскую фляжку и отхлебнул из нее.

– С джипами – вес большой, – заметил Гущин.

– Вес в пределах нормы, – обнадеживающе заявил Сокол и распорядился: – Все, на взлет! И чтоб эти жеребцы к завтрашнему утру сияли под окнами молодоженов, как сапог на параде! Задача ясна? – строго спросил он Гущина и командира.

– Так точно, – ответил командир, который на своем веку не раз убеждался, что спорить с начальством – себе дороже, и вслед за Соколом отправился в трюм грузового самолета.

Гущин уже собирался последовать их примеру, как вдруг почувствовал, что сзади его кто-то дергает за рукав. Обернувшись, он увидел женщину из фонда помощи пострадавшим. Она просительно смотрела на него и протягивала какую-то коробку. Волнуясь, она проговорила:

– Пожалуйста, передайте. Там в детдоме пацан один, Пашка… Он очень ждет. Встречающие знают.

Гущин протянул руку и взял коробку. Это был яркий, красочный конструктор «Лего».

– Не переживайте, передам, – пообещал он.

– Спасибо. – Женщина поспешила отойти.

Гущин забрался в самолет. Тот быстро разбежался по взлетной полосе и взмыл в небо.

* * *

Полет выдался крайне неудачным. Ночь, гроза… Худших условий трудно было представить. За окнами кабины то и дело вспыхивали молнии, отблески электрических разрядов синими корявыми змейками разбегались по стеклу. Самолет трясло и швыряло то вверх, то вниз. Гущин крепко держал руль, зубы его были плотно сжаты. Он понимал, что они попали в серьезную передрягу, из которой предстоит выбираться.

В трюме, покачиваясь, сидели сопровождающие груз солдатики – бледные, с изможденными лицами. Когда самолет подбрасывало, они хватались руками за гладкие стены, пытаясь удержать равновесие. Многих тошнило, они держались из последних сил, глядя на контейнеры и коробки с грузом. Их закрепили крепко, но сейчас это плохо помогало: груз также постоянно трясло, вот-вот готовы были ослабнуть узлы и разойтись прочные веревки. --">