Станислав Хабаров - Юрьев день

раз зашел. «Ну, – думаю, – я-то подожду, у меня терпения хватит». Прихожу в одиннадцатом часу. «Заходи, – говорит, – один он». «Давай, – говорю, – вместе зайдем». «Иди, иди». Вошёл я, а его нет. «Вот, – думаю, – штукач-референт, шутки вздумал со мной играть. Шутить ему захотелось. Я те вот пошутю». Смотрю, в кабинете дверь. Я её на всякий случай подёргал. Смотрю, за ней комнатка маленькая: диван, ковер, стол письменный, а Главный ходит в одних трусах, зарядку делает. «Ты что?» – спрашивает. А я смутился: «Может быть в другой раз?» «А что у тебя?» «Помощь прошу, вот заявление». «Сколько получаешь?» «Как сказать, – думаю, – скажешь мало – проверит, скажешь правду – не даст». Я в то время на «Волге» работал, 105 получал, а на других машинах шофера по 80 получают. «Девяносто», – говорю. А он мне: «На „Волге“ ведь 105 получают». «Ну, иногда и 105». «Я тебе выпишу 50 процентов. А будешь химичить, останешься в дураках. Ну, иди». Выхожу, референт спрашивает: «Подписал?» «А как же». А у самого поджилки дрожат.

Глава 2

В самолёте разговаривать не пришлось. Попутчик, привалившись к спинке кресла, дремал, а Маэстро смотрел в окно. Весь полёт проходил в белесом тумане. Самолёт качало, и он то натужно ревел, переминая неподатливое облако лопастями винта, то начинал бешеное вращение в неожиданной пустоте. Из молока тумана выглядывали за окном желтоватые блестящие, с широкой красной полосой моторы АНа. Прозрачный пропеллер вращался перед окном, и временами казалось, что мотор летит рядом, самостоятельно. Над Актюбинском туман исчез, и самолет пошел ровно: без толчков и вздрагивания.

– Смотри, закручивает, – сказал вдруг выспавшийся попутчик. Он смотрел в иллюминатор через зайцевское плечо.

Они летели почти над самой землёй. Земля под ними была гола и безобразна, местами на ней виднелись какие-то потеки, как от первых дождевых капель на запыленном стекле. «Высохшие реки», – догадался Маэстро, и услышал над своим ухом: – Дождь.

Точно конная лавина, скрытая клубами пыли, взбила её дружными копытами на краю степи. Фронт пылевой завесы быстро передвигался вместе с лиловыми, перемежающимися, шевелящимися полосами дождя. И пытаясь обойти эту неожиданную преграду, самолет долго кружил, закладывая виражи, при которых в одном окне появлялась земля, а в противоположном грозовое небо. И когда эти виражи и пируэты стали порядком надоедать, самолет опустился вдруг на сухой, свободный аэродром, щедро залитый, несмотря на поздний час, уходящим солнцем.

– Слушай, – спросил попутчик, подхватив свой крохотный чемодан, – за тобою машина будет?

– Не знаю, не уверен в этом, – ответил Маэстро и хотел было в свою очередь спросить, но увидев, что попутчик сразу как-то поскучнел, решил воздержаться от вопросов. Он попрощался с пилотом, вышедшим из своей кабины, поблагодарил его и, когда спустился на землю, то увидел, что попутчик уже хлопает по спине какого-то загорелого здоровяка.

– Ха-ха-ха, Варсанофьев, – смеялся попутчик. – Меня, значит, встречаешь?

– Вроде бы и тебя, – отвечал бронзоволицый великан. – Вот шанцевый инструмент привез, а заодно и тебя встретил. Только погоди, доски эти припрятать надо. Уведут.

– Да, кто уведёт?

– Ничего, так надёжней будет.

Маэстро дождался, когда попутчик обернулся к нему, махнул ему рукой: «мол, пока», и побежал к зданию аэропорта, возле которого на асфальтовой площадке стояли машины. Он подбежал к одной, что стояла с заведенным мотором, и попросил водителя:

– Подбросьте.

– Куда? – спросил водитель, не глядя и ворочая внизу рукой.

– На двойку.

– В другую сторону.

И машина ушла, обдав Маэстро крепким запахом сгоревшего бензина. За ней двинулась другая. Маэстро, схватив чемодан, метнулся в противоположный конец площадки, где под навесом фыркала последняя машина, крытый вездеход.

– Подбросьте, – попросил Маэстро шофера, надеясь добраться хотя бы до первой промежуточной площадки.

– Садись в кузов. Маэстро обошел машину и увидел, что тут и попутчик и его знакомый и какой-то юркий, коротко остриженный парень, которого называли Василием. Он сидел на лавочке и, держа на коленях фибровый чемоданчик, с которым обычно ходят на тренировки, что-то писал.

– А пропуск у тебя есть? – спросил попутчик.

– Нет, – ответил Зайцев.

– Ладно, доедешь с нами до бюро пропусков. Василий, а бюро закрыто?

– Закрыто. Оно до пяти.

– Придётся тебе до утра подождать.

– Я подожду.

– Ну, --">