Валери Фрост , Елена Громова - Заговор по душам. (Малоросский прованс.)

в крохотную ручонку бегущего вниз по улице ребенка. А двое обделенных божьим благословением супругов глядели вслед ребятне и добро улыбались.

Вот и сегодня молодой Фальц-Фейн застал соседа в полусогнутой позе. Перед улыбающимся поваром стоял босоногий мальчуган с длинной удой и благодарно принимал гостинец.

Выглянувшая вслед за мужем Марта широко улыбнулась помещику. Александр низко склонил голову в знак приветствия, спрятав за упавшей челкой уставшие глаза. А затем обернулся к подъехавшему извозчику.

Спустя полчаса высокого гостя приветствовал главврач городского госпиталя.

- По вашему приказанию, многоуважаемый Александр Эдуардович, мы никого не отпускаем, - пока главврач отчитывался перед бароном-меценатом, гость и управитель успели пройти по первому этажу. Однако состояние приемных покоев сейчас мало интересовало старший Фальц-Фейн. Все, что говорил управляющий не по теме, Александр пропускал мимо ушей. Если бы лекарь внимательно присмотрелся к походке барона, то сразу бы понял, что заложенные за спину руки, зажатые в замок, и опущенный к полу взгляд свидетельствовали о глубокой задумчивости мужчины.

- Прошу вас.

Тихий голос управляющего и распахнутая дверь сработали лучше пожарного набата. Александр вынырнул на поверхность раздумий и, наконец, осмотрелся. В этом месте гость был впервые.

Высокий потолок украшала лепнина, яркое солнце заглядывало в десяток окон почти под самой крышей. Косые лучи рассекали пространство, словно шпаги заправских дуэлянтов, образуя ровную лестницу в небеса. Одноместные койки, разделенные невысокими тумбами и больничными ширмами, выкрашенными в белый цвет, стояли двумя ровными рядами, упираясь изголовьями в глухие стены. Почти все кровати были заняты, обслуживающий персонал перемещался от больного к больному, стараясь издавать, как можно меньше шума.

- Это все - пассажиры "Софии"? - барон прищурил глаза, пытаясь обнаружить сходство между пациентами.

- Нет, ваше сиятельство, здесь находятся только пять пострадавших. Остальные, которые в более тяжком состоянии, еще в операционных. А еще есть в саду... говорят с родными, - на последних словах лекарь стушевался, опустил взгляд.

Краем глаза отметив изменившееся поведение провожатого, Александр цепким взглядом отметил нескольких человек, одетых не по форме и сидящих у коек.

- Это родственники? - уточнил барон, указывая взглядом на заинтересовавших его особей.

- И родственники, и шпики, - сквозь зубы недовольно произнес доктор, но дальше мысль свою развивать не решился.

- Тогда, я думаю, сначала поговорю с теми, кто сидит в саду, - Александр оценил ситуацию - молодчики на работе, не стоит им мешать. - После перенесенного им, наверняка, хочется поскорее убраться подальше отсюда.

Александр направился прямо по проходу, скользя взглядом по лежащим и сидящим на кроватях больным. Управляющий госпиталем еле поспевал за широко ступающим меценатом.

В какой-то момент барон зацепился взглядом за очередную койку, и даже сбавил шаг. Следующий позади главврач чуть не врезался в затормозившего Фальц-Фейна. Проследив за взглядом гостя, хозяин обители поспешил на выручку:

- Это тоже одна из пассажирок парохода. Барышня пережила крайне высокую степень шока, - доктор сложил руки на животе и жалостливо сдвинул брови, покачивая головой. Но тут же оживленно отметил: - Ее выловила спасательная команда как раз после того, как она помогла выбраться из воды одной из благородных дам. Сама же получила травму. Видите? Отекла вся правая сторона лица. Однако кости не пострадали. Ей нужен только покой и забота родных, - и главврач тяжело вздохнул.

Барон обернулся к собеседнику.

- Уже выяснили, кто она?

- Да, ваше сиятельство. Епанчина Вера Николаевна...

- Епанчина? - переспросил Александр, хмуря брови и проверяя собственный слух. - Не родственница генерала?

- Еще не знаем точно, ваше сиятельство, но ищейки уже рыщут.

Барон коротко кивнул и двинулся дальше. Правильные, но чуть угловатые черты лица исказились мукой. Лишь на мгновенье потяжелел взгляд. Однако, не в правилах Фальц-Фейнов истязать себя понапрасну. Потерянная человеческая жизнь не ровня потере экономической. О том, какие неприятности сулит знакомство при столь неудачно сложившихся обстоятельствах с дочерью генерала, принимавшего не раз из рук царя награды за верную службу, меценат-промышленник решил подумать в другое время.

Несмотря на довольно ранний час, --">