Сергей Александрович Шаргунов - Как меня зовут?

к зале, штурвал сжав, развеваясь рубахой, кромсая вечную ночь…

Терзанье ноздрей миазмами.

Намаз маслом глаз.

Сердце не спросит, откажет. Шанс быстро отдать землице себя.

Нельзя Андрею в машинисты.

Стекла автобусной остановки белы от объяв. Только славянам. Куплю волосы. Сизым фломастером приписано число, к которому притягивать волосы. “В другие дни не беспокоить”. Кажется, это с луной связано, молодой, народившейся. Получается — волосы до пояса отпустив, в урочный час явиться на перекресток дорог к делягам, сверкающим бритвами? Таня балакает, примерно так ее бывший одноклассник делает. Полгода растит и с гривой расстается под свежей луной. Хохол. Андрей славянин, но азиат волосом. “Только славянам”, — присмотревшись, он понял: верхушка прежней объявы.

ТОЛЬКО СЛАВЯНАМ

СДАЮ КВАРТИРУ

Значит, растить к волоску волосок — всем племенам задание.

А кем работать, волосы отъединив? Бетон мешать?

Дармовая, залетела в почтовый ящик газета. Зазывает менеджеров, маклеров, маляров. Глянув в оглавление, изумился. “П”. Едва ль популярная буква (пенал порочного переулка). А вакансий — дюжина!.. Восемь для “плотника”, четыре для “писателя” и одна — одна, как луна, одна, как Она, одна, как ода, для “поэта”-урода.

Писатели нужны пресс-релизов и рекламных проспектов. Стихотворца недостает пылких здравиц на юбилеи и проч. застолья.

— Срок неделя, — чей-то раздраженно-загадочный тон. — Вышлите Интернетом. Понравится — ответят.

Куплеты про помолвку экзотов, зрелой через край девицы и рэпера-тинейджера, Андрей набросал легко.

          ***

Королевне Ксюше,

Радостен и смел,

Золотые уши,

Уши все пропел.

Защемило сердце

Оттого, что мил.

Приглянулся Де Це…

Де Це… Де Цебил!

И уже не серьги —

С песенкой мальца

Зазвенели в беге

Крупных два кольца…

Впереди венчанье?

Пусть церковный хор,

Заглушив ворчанье,

Грохнет приговор!

Последнее звучало пугающе и как-то правдиво, будто пробилась поэзия. Затем все смешалось:

Ты почти старуха,

Твой осенний сок,

Ах, Сосочек Ксюха,

Слижет сосунок…

Ксения Сосочек,

Мокрые меха —

Право первой ночи

Автору стиха!

И объяснил:

Эта ночка, Ксенечка,

Будет не постельная —

А впервой у стеночки

Ночь твоя последняя.

— Похабщина! Угомонись! Хочешь, чтоб я заболела? Любимый, ты несчастья на нашу голову манишь!

Стих стер.

Таня тоже писала. “Человек в раннем детстве зовет себя в третьем лице. Обычно столько страсти вложено в этот клич └Таня будет!”, └Андрей хочет!”, что так и слышно: ребеночек вкладывает в имя не одни представления о себе, но и большее, Божие присутствие…”

Письмо

Из почтового ящика рекламные газеты стал отправлять прямиком в пластиковое ведро. И поймал себя на том, что работает. Включив замедленную съемку, со стороны взглянув, понял, что действует почти как почтальон.

Он отправился на почту. Он предложил услуги. Через три дня ему вручили спец. сумку синего цвета.

Накануне первого выхода на уличный труд он выводит слово. Манерно- простодушное.

Ихние имена назову, дорогой папочка! Мяло меня людей немало!

Письмо отцу со всей своей гнилой историей не отправляет. Отца и мать и так видит два раза в неделю, а Таня еще чаще, словно ими удочеренная.

Зато с восхода солнца вы можете встретить героя нашего в районе метро “Пионерская”, где он курсирует от дома к дому, разнося чужие письма и газеты.

Сумка тяжелит Андрею плечо.

Зарплата невысока. Работа временна, это понимает и сам почтальон, и его Таня, с которой недавно обвенчались.

Что ждет нашего героя? Напишет ли он однажды письмо? Роман? Родит ли ребенка? Завтра Худяков может стать совершенно другим. Каким? Террористом? Самоубийцей? Чертом лысым?

Эх, Андрей!

Я жду от тебя вестей.

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2005/5/shar4.html

--">