Алексис Винг - Ваниль и терпкий запах корицы

он уходит из его жизни. Раньше же я воспринимала любовь своего отца как должное и не ценила его. Но буквально за год мне пришлось повзрослеть.

Даже моя близкая подруга и нянечка Розетта говорит о том, что я очень изменилась и стала настоящей женщиной. Мне жаль, так жаль, что мой отец не увидит моих успехов. Он не взглянет на меня с гордостью, не поцелует в макушку и не скажет: «Ты – истинная дочь своего отца». Я с болью в сердце и слезами на глазах вспоминаю его лицо. Его образ навеки запечатлён в моей памяти. Я засыпаю и просыпаюсь, видя его лицо. Усталое, но такое счастливое. Он словно благословляет меня на каждый новый день, на новые подвиги.

Глава I Первая встреча

Проснувшись с рассветом, я умыла лицо и начала надевать доспехи. Раньше я носила модный чепец, шёлковые или кружевные платья с дорогой вышивкой, сшитые на заказ. Но сейчас я не замечала своих нош, я была такой же, как и те люди, которые собираются в бой за принцессу, которая ещё не так давно тратила деньги из казны на различные увеселения. Для того, чтобы доказать им, что я больше не та избалованная девица, я стала обычным воином.

Я не стеснялась ходить с остальными мужчинами на охоту, надевать их одежду, есть безвкусную еду простолюдинов. Мало кто вообще знал, что я та принцесса, за которую они все здесь сражаются. Я и не хотела никому об этом говорить. Когда я облачаюсь в доспехи, я становлюсь их собратом, человеком, на которого можно положиться в сражении. Вряд ли бы кто-то порадовался, увидев, что их принцесса не совсем и принцесса, а вполне обычная девушка. Да и вряд ли бы кто-то желал, чтобы я, в прошлом испорченная девчонка, командовала ими и решала их судьбы.

У нас был небольшой совет, все члены которого знали, кто я. Вот они-то и слушались меня, а сами отдавали приказы, якобы принятые ими самими. Я также понимала, что люди, восставшие против Тария, очень уважали моего отца, но на меня им было плевать. Я не виню их, они просто хотели восстановить справедливость и поставить на трон законного наследника, а вернее, наследницу, ведь никого, кроме меня, не было.

Моя мать умерла, когда мне было три года, я её совсем не помню. Говорят, она была самой красивой королевой за всё время существования королевств. Её острый ум поражал многих, и даже король слушался её и поступал так, как велела она. Но она заболела редкой болезнью и даже самые лучшие лекари не смогли её вылечить. Помню, как в дождливый осенний день на меня натянули чёрное платьице, и я шла по холодному деревянному полу к такому же холодному деревянному гробу. В нём была моя мать. Её глаза были слегка приоткрыты, словно она за всеми наблюдает. На ней было бархатное синее платье с белыми вставками. Я не понимала, что происходит и думала, что это какое-то празднество, маскарад и сейчас моя мама встанет и начнётся веселье. Но оно не началось. В этом гробу находился неживой человек. Душа её выпорхнула из груди и парила над всеми собравшимися. Я чувствовала это, как сейчас помню.

Я открыла глаза и взглянула в зеркало. Под глазами были небольшие синяки. Я почти не спала, видела во сне кошмары. Мне снился широкий берег реки, полностью наполненный трупами людей, которых я когда-либо встречала в своей жизни. Вместо воды в реке текла кровь. Я чуть ли не каждые полчаса вставала с постели и вытирала пот со лба. Из-за этого так и устала.

Выйдя из палатки, ко мне сразу же подошёл господин Вальтер Брелье, наш посол, человек совсем непригодный для войны, но даже он храбро сражался во имя моего отца и его дочери. Я улыбнулась ему и почувствовала, что улыбки излишни, в его лице читалась печаль и настороженность, она холодом отозвалась в моём сердце. Мне стало больно, словно меня укололи иглой. Я предвещала беду. Этот высокий человек отвёл меня в сторону и шёпотом произнёс:

– Мадемуазель, боюсь, у меня плохие новости. – На его переносице показалась морщина, и я никак не могла отвести от неё глаз.

Послу было всего лишь 30 лет. Да, он был немолод, но ему вряд ли можно было дать 30. Волосы его были совсем седы. На лице отражалась усталость и мудрость преклонных лет. Нет, я бы дала мистеру Брелье как минимум 40 лет.

– Что случилось, не томите?! – Все привыкли к моей нетерпимости, поэтому не обращали внимания на то, что я была порой слишком эмоциональной.

– Молодой принц Лавадии…

– Что? – оборвала я его на полуфразе. – Нет, не может быть, разве он мог умереть столь молодым?

– Нет, госпожа, он не погиб. Он просто уже --">