Олег Николаевич Ермаков - Покинутые или Безумцы

язык кришнаитского цвета: как будто это именно он выпил весь яд мировой злобы. А на самом деле — это он опустошил наши запасы воды, он чаще всех пил, ему заботливо подливали в пластмассовую миску всякий раз, когда мы останавливались передохнуть.

Ксения и Нина уговаривали его встать и идти. Он отказывался. Его рожа у меня всегда вызывала какие-то средневековые ассоциации. И тут я понял, какие: Флокс, этот цветок-увалень лисьей масти, был похож на бая, привыкшего, чтобы его носили в паланкине. Ты сейчас получишь пенделя! грозил Вова, и только тогда Флокс подчинялся и с трудом вставал, плелся за своими обезумевшими хозяевами. Нам уже было не до фильма. Тут кто-то вспомнил, что заблудившиеся путники, грибники, ягодники, поступали так: выворачивали головные уборы наизнанку. И что? И выходили. Ну, это сейчас, когда сидишь в городе, полном воды всевозможных вкусов и расцветок, действия съемочной группы кажутся нелепыми. А тогда — тогда мы решили, что рациональнее все-таки рисковать здравым смыслом, чем здоровьем. И вывернули свои кепи и двинулись гуськом: два повидавших всякого в жизни мужика и две образованные женщины, матери своих уже не маленьких детей, — и при взгляде на спутников в каких-то киргизских народно-музыкальных головных уборах мне ничуть не было смешно.

Родник и Дом Алексеевъ был нашей меккой. И шли мы туда, как по пустыне. Но на счастье выбрели — к речке. Нет, сначала к ручью, оказавшемуся сухим, как арык мертвого города Хара Хото, и отчаянию нашему не было границ. Я не преувеличиваю.

Но за пустым ручьем текла в крапиве, между чешуйчатых стволов черной ольхи, речка…

Во всех котелках был заварен чай: чай с травами, фабричный. Мы выпили вчетвером 18 литров чая. Флокс пропал. Черт! Неужели мы его забыли где-то, как часы? Никому не хотелось отправляться обратно — по травам и кустам на поиски жирного бая… Но что же делать? Перед тем, как предпринять безумную экспедицию по поискам пса, Ксения пошла на речку, охладиться… и узрела там Флокса, он сидел по уши в мутной воде, как бегемот, и никак не реагировал на ее крики и команды. Видимо, окончательно разуверился во всем и вообще разочаровался в сухопутном образе жизни. И даже угроза получить пенделя, высказанная Вовой, не заставила его переменить новых убеждений. Да, интересно, как бы эта угроза была осуществлена? Флокс был реалист.

«Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы».

Ну, что ж, мы оставили этого новоиспеченного мудреца в грязной заводи, а сами принялись готовиться: Купальская ночь приближалась. Надо было поставить палатки, запастись дровами, сварить ужин. Темнело. Небеса были мутно-лиловы. Кракнула цапля, пролетая чуть в стороне. Наш лагерь стоял на луговине вблизи сквозящей рощицы молодых березок. Дрова пришлось таскать из речной чащобы…

Но только мы успели усесться вокруг костра, осушить по чарке коньяка и торопливо закусить двумя-тремя ложками горячего супа, как загудел по окрестным древесам вал ветра, спешно вернулся на земную стезю грязный и мокрый медведь Флокс, захлопали палатки, по-дзенски: одной ладонью. Нанесло водяную пыль и запах болот.

Виночерпий наполнил стаканчики… Его тост потонул в рукоплесканиях черной ольхи над речкой. Ударили первые капли. И вскоре много воды обрушилось на эту луговину. Мы разбежались по палаткам. А праздник — праздник продолжался, разгорался. Землю окутал мрак.

Ладно, при дожде в палатке еще и лучше спать, сообщил я жене, забираясь в спальник. Она что-то ответила. Я не расслышал. Что?? Ну, в общем, я так понял, что она не уверена в чем-то…

Вечные женские страхи. Я повернулся на бок, начал задремывать — и тут же как будто получил тычка в бок или даже в лоб: грохотало. Вскоре мне уже казалось, что мы находимся в какой-то лоханке, в барабане с водой, и его раскручивают чьи-то дюжие ручищи.

Заснуть нам было не суждено. Купальская ночь набирала обороты. Она бурлила и грохотала, поминутно с треском кто-то рвал на себе рубаху, сверкали ножи. Или мечи с секирами. И над нашими головами сшибались пудовые дубины. Кто-то хрипел и рокотал. И что-то с хрустом сокрушалось, падало оземь. Один из персонажей этой схватки вдруг свалился прямо на нас, на нашу палатку, сверху, и она легла, --">