Слав Христов Караславов - Одиночество

серое небо. И снова сердитые взгляды. И снова мелкий противный дождь.

Старик шагал сгорбленный и еще больше состарившийся. Козья бурка терла ему шею, и он шел, нагнув голову. Это мучило, мешало при движении, но больше всего угнетали тяжелые мысли. Прислушиваясь к кляцанью копыт буйволов и размеренным шагам сына, он чувствовал себя человеком, с которым обошлись несправедливо. Тот, ради которого он всю жизнь гнул спину, чуть не поднял на него руку и чуть не плюнул ему в лицо. На старости лет он тащится по бездорожью покупать для него буйволов, отдает ему последние силы, чтобы он был счастлив. «Зачем все это? Затем, чтобы он угрожал? Упрекал?.. Неблагодарный!» — мысленно казнил себя Старик. Размахнуться бы сейчас и переломить посох о твердолобую его башку. Он, пожалуй, так бы и сделал, если бы вдруг не почувствовал себя перед ним бессильным, потерявшим свою власть. Что он может сделать против крепких рук Томы? Они запросто перехватят палку…

«До чего дожил, а? Какие годы наступили!» — вздыхал Старик.

Его гнев постепенно угасал, уступая место досаде, одиночеству, жалости к самому себе.

«Зачем я не жил, как люди?.. Зачем не женился в свое время, а всю жизнь отдал этому… этому…»

Усталость от долгого пути еще больше усиливала его тягостное состояние. Он уже не раз спотыкался, едва не валясь с ног, но снова шагал и шагал, не глядя на Тому и не произнося ни слова.

Занятый своими мыслями, Старик не заметил, как дождь постепенно перешел в мокрый снег. И только тогда, когда ветер стал бить в лицо, он вздрогнул, будто пробужденный ото сна, и огляделся. Все вокруг заволокло белой мутью липкого снега. Он едва переставлял тяжелые мокрые ноги. Последние три дня ревматизм вывертывал его суставы, а сердце сбивалось с ритма. Сейчас все это слилось в свинцовую бесконечную усталость.

Мокрый снег валил все сильнее. Он залепил, выбелив, придорожные деревья, головы буйволов. Темные их туловища качались перед его глазами, то закрывая перед ним весь мир, то проваливаясь куда-то. Замерзшими руками Старик ухватился за шею буйвола, медленно и мучительно потащился по грязной дороге. Вокруг лежали пустые поля. Черным рваным ковром скатилась воронья стая. Тревожное карканье заглохло в липком снегопаде. Мир спешил встретить зиму, немой и нахмуренный. О Старике словно все забыли. Ноги его заплетались, дышать не хватало воздуха. И вдруг он почувствовал, как все вокруг поплыло, закружилось. Попробовал найти ногам опору, но споткнулся и упал вниз лицом.

— Отец, отец! Что с тобой?..

Старик был безгласен.

Буйволы повернулись задом к ветру, уткнулись головами и стали лениво жевать жвачку. Среди пустого поля они были похожи на двух больших грустных ворон.

--">