Жужа Тури - Под одной крышей

друг друга без слов, и столь неожиданный, допоздна затянувшийся концерт на всю жизнь остался в памяти писательницы («Рассказ о нашем освобождении», 1960). А спустя некоторое время Жужа Тури получила и первую весточку от мужа — известного прозаика Кальмана Шандора, заключенного фашистами в один из лагерей смерти.

Освобождение Венгрии от фашистского ига знаменовало для Жужи Тури не только начало новой жизни, но и новый этап в ее собственном творчестве. Теме освобождения посвящены многие произведения писательницы, в том числе и роман «Под одной крышей», принесший ей широкую известность не только в Венгрии, но и за ее пределами. Роман был удостоен премии имени Аттилы Йожефа, выдержал несколько переизданий и был переведен на болгарский, немецкий, чешский, шведский и другие языки мира.

Перед нами несколько месяцев бурного 1945 года. Как горестный плач, как реквием погибшим и предостережение живым, доносится до нас со страниц романа эхо недавней войны: тяжелая, гнетущая атмосфера оккупации Венгрии «союзными» гитлеровскими войсками, холод, голод, постоянный страх, тысячи бессмысленных смертей, мучительная неизвестность; взорванные мосты, расчленившие город на две части и разлучившие родных и близких; целые кварталы, превращенные в руины, глубокие воронки на изрытых снарядами и заваленных грудами щебня мостовых; голые железные балки, обгоревшие, чудом уцелевшие стены домов, над замурованными окнами таблички с надписью: «Осторожно, опасно для жизни», на которые уже никто не обращает внимания; множество семей, оставшихся без крова и ютящихся в развалинах, готовых в любую минуту рухнуть; толпы оборванных, бездомных людей, пытающихся пробраться в Пешт, освобожденный на месяц раньше, чем Буда, и уже начинающий подыматься из руин.

После освобождения Венгрии советскими войсками в стране, измученной, обескровленной фашизмом, в удивительно тесном и сложном переплетении, порой буквально «под одной крышей» соседствовало, но отнюдь не мирно уживалось старое и новое. Обнаруживая внутренние пружины общественного развития, писательница сразу вводит нас в атмосферу политической борьбы сложного переходного периода в жизни венгерского народа. Она раскрывает характер этой борьбы, обращаясь к прошлому и помогая тем самым осмыслить подлинные истоки происходящих событий. Однако только прошлое не в силах объяснить их всесторонне, и Жужа Тури, как писатель-реалист, показывает в своем романе перспективу развития, свет завтрашнего дня, способный озарить день сегодняшний.

«Собственными силами мы не сможем восстановить страну и за сорок лет», — заявляли в те дни лидеры правого крыла реакционной партии мелких сельских хозяев. Действительно, ущерб, причиненный войной экономике страны, исчислялся для Венгрии почти в астрономических цифрах, в пять раз превышавших годовой национальный доход. Трудности первых месяцев усугублялись и тем, что в экономике еще господствовали капиталистические отношения и бывшие магнаты все еще сохраняли руководящие посты во многих банках и промышленных предприятиях. Надеясь, что разруха и инфляция может вызвать внутриполитический кризис, они саботировали восстановление.

Однако в деревне обстановка была несколько иной. Благодаря аграрной реформе сметались одно за другим крупные поместья, земля передавалась крестьянам. По инициативе коммунистов реформа стала проводиться в жизнь еще до полного освобождения Венгрии Советской Армией. В конце марта 1945 года, когда на западе страны еще гремели выстрелы, на востоке крестьянские плуги уже прокладывали первые борозды по бывшей помещичьей земле.

Роман «Под одной крышей» можно причислить к историческим произведениям, однако история занимает в нем подчиненное место. Она служит лишь фоном, на котором изображаются судьбы отдельных людей. Писательница наносит яркие штрихи там, где хочет показать более выпукло какое-либо явление или событие. Такова, например, сцена у моста через Дунай — единственного моста, в те дни восстановленного советскими войсками. Перед нами толпы измученных горожан, пытающихся прорваться на мост, слышатся взволнованные споры с полицейскими, сдерживающими натиск всей этой лавины, устремляющейся в Пешт. Что казалось бы удивительного в том, что, потеряв всякую надежду выбраться из голодающей Буды, один из персонажей романа обращается за помощью не к венгерскому офицеру, а к советским солдатам, проходящим в --">